— А крем по особому рецепту, по-твоему, — это что? Этот Хофмайстер прямо сказал: «Нет шантажиста — нет проблемы».
Регина пожала плечами.
— Может, тебе в Сыск пойти? — неуверенно предложила Регина. — Хотя я уверена, что ничего серьезного, связанного с косметикой, быть не может. «Убивающий крем» — странно звучит как-то…
— Но продавщица, что была до меня, пропала, — напомнила я подруге.
— А вдруг она действительно стащила рецепт и решила быстро смыться? — предположила она. — Хозяйка же, у которой она жила, утверждает, что девушка сама уехала. Собрала вещи и уехала. Не думаю, что она могла перепутать жиличку с кем-то другим. Сама говоришь, инора Эберхардт — дама в возрасте. А ее компаньон — вообще мужчина.
— «Нет шантажиста — нет проблемы», — напомнила я.
— Да, это немного беспокоит, — легко согласилась Регина. — Но пока ничего страшного не случилось. Может, ты все себе напридумывала?
Разговор у нас никак не складывался. Подруга никак не хотела увидеть серьезность моего положения, ее намного больше волновали гипотетические поклонники и моя неожиданная магия. Она начала мечтать, как здорово было бы, если бы инора Эберхардт действительно меня удочерила. Зря я ей рассказала про эту фразу Эдди…
— А что? — воодушевленно говорила она. — Наследников у нее нет. Обучит тебя, передаст свои знания. Представляешь, как было бы здорово?
— Ина, с чего вдруг она будет меня удочерять? — фыркнула я. — Я лишь одна из ее продавщиц. Через этот магазин их прошло много. Нет, правильно монахини говорили, вредно читать романы. А уж тебя, похоже, до них вообще допускать нельзя. Ты их явно перечитала.
Регина заметно надулась.
— У тебя все равно уверенности нет, — недовольно сказала она. — Если та инора помрет, которой крем сейчас делают, то причины для беспокойства будут. А может, с ней ничего и не случится? А ты заранее переживаешь о совсем тебе постороннем человеке.
— Она мне не совсем посторонняя, — неохотно ответила я. — Дело в том, что это моя мать.
Регина ахнула и выпустила из рук почти доеденный пирожок. Он покатился по полу, пачкая начинкой светлую плитку. Монахиня, сидевшая в комнате свиданий, посмотрела на это безобразие осуждающе, но подруге не было до этого никакого дела.
— Не может быть! — восторженно сказала она. — Так она тебя сама нашла?
Поводов для радости я не видела. Подруга знала, что я не собираюсь искать родителей. Какие бы причины у них ни были, чтобы меня бросить, все они меркли перед тем фактом, что они смогли от меня отказаться, а значит, и мне они не нужны и неинтересны.
— Нет, она меня не нашла и даже не искала. Я сама ее вычислила. По почерку.