Мы чемпионы, друг мой.
О мы-ы-ы…[36]
Нахмурившись, Флин, смотрит на нас. Он не любит проигрывать, но на этот раз он проиграл. Эрик смотрит на меня с улыбкой. Он получает удовольствие от моей жизненной силы, а когда я прыгаю ему на руки и целую, заявляет:
– Я должен отыграться.
– Когда захочешь, мой Айсмен.
Мы целуемся, и тогда моя племяшка начинает возмущаться:
– Фу, тетя! Почему вы все время целуетесь?
– Да, надоело уже! – с улыбкой поддакивает Флин.
Эрик поворачивается и, чтобы отделаться от них, говорит:
– Давайте, бегите в кухню за кока-колой.
Стоило только упомянуть этот освежающий напиток, как дети убегают сломя голову. Оставшись наедине, Эрик опрокидывает меня на диван и весело подгоняет:
– У нас минута, максимум две. Давай, раздевайся!
Меня разбирает смех. И когда Эрик начинает меня щекотать под футболкой, я вдруг слышу:
– Дорога-а-ая… дорогая!..
Мы с Эриком переглядываемся и быстро садимся на диване. Сестра смотрит на нас из дверей и растерянно восклицает:
– Ай, боже мой! Ай, боже мой! Кажется, у меня отошли воды.
Мы с Эриком вскакиваем с дивана. Но моя упрямая сестра бормочет:
– Этого не может быть. Я не могу сейчас рожать. Еще полтора месяца. Я не хочу сейчас рожать. Нет, я не буду!
– Ракель, успокойся, – тихо говорит Эрик, включая мобильный и набирая чей-то номер.
Но моя сестра в своем репертуаре. Выйдя из себя, она хнычет:
– Я не могу здесь рожать. Девочка должна родиться в Мадриде. Там все ее вещи и… и… Где папа? Мы должны ехать в Мадрид. Где папа?
– Ракель, пожалуйста, успокойся, – говорю я, умирая со смеху от такой ситуации. – Папа уехал с Норбертом и вернется через пару часов.
– У меня нет пары часов! Позвони и вели ему немедленно возвращаться! О боже мой! Я не могу сейчас рожать! Сначала твоя свадьба, потом я возвращаюсь в Мадрид и только потом я должна родить дочку. Все должно произойти именно так и не иначе.
Я пытаюсь удержать ее за руки, но она так сильно нервничает, что размахивает ими во все стороны. В конце концов, получив от своей обезумевшей сестры пару затрещин, я поворачиваюсь к Эрику и говорю:
– Мы должны отвезти ее в больницу.
– Не волнуйся, дорогая, – шепчет Эрик. – Я уже позвонил Марте, и она ждет нас.
– Какая больница? – разозлившись, завывает она. – Я не доверяю немецкому здравоохранению. Моя дочь должна родиться двенадцатого октября и не здесь!
– Значит, Ракель, – вздыхаю я, – похоже, твоя дочь станет немкой.
– Нет!.. – Она просто вне себя. – Вызови свой самолет. Пусть он заберет и отвезет нас в Мадрид. Она должна появиться на свет именно там.
Эрик хлопает глазами, потом смотрит на меня, а я опять прыскаю со смеху. Сестра раздраженно орет: