– Отсюда удобней работать, не надо добираться, до заводов ближе. – Стоять инженеру было тяжело, и он сел на кровать, глядя на Чернецову снизу вверх. – Ноги устали, столько пробежал за день, и все, кажется, зря. Ты слышала, что бригадиру каменщиков горло перерезали? Это из-за меня. Я виноват и не могу понять, что я сделал неправильно. Я все делаю как надо, и все становится только хуже и хуже…
– Хватит ныть, – отрезала Зоя, нервно постукивая папиросой по столу.
– Почему я тебя раздражаю? Я тебе безразличен?! – чуть громче, чем хотел, сказал Зимонин.
– Прекрати, что у тебя за страсть превращать все в драму? – поморщилась Зоя. – Если бы мне было на тебя наплевать, я бы здесь не сидела. Ты готов слушать, или ты предпочитаешь жаловаться?
«Пожалуйста, не говори ничего», – хотел сказать Зимонин, но промолчал.
– Сегодня в обед приехал Морозов, я слышала часть разговора, они с отцом обсуждали твой первый район. Я пришла предупредить. Саша, не делай глупостей, любой твой просчет – и ты лишишься должности. Делай, как они говорят, не строй из себя благородного…
– Да что я сделал не так?! – закричал инженер. – Почему ты так жестоко со мной разговариваешь?! Чем я тебе не угодил?!
– Зимонин, ты дурак. – Глаза Зои стали черными злыми точками, усмешка исчезла. – Ответь мне, как главный инженер своего района, ты успеваешь сдать все объекты к 1 января согласно приказу? Нет? Как ты думаешь, кто будет за это отвечать? Морозов? Берензон? За строительство отвечать будет мой отец, и один он, поверь мне, тонуть не собирается. Выбор у него небольшой, и он это прекрасно понимает. В лучшем случае его переведут куда-нибудь за Полярный круг с понижением, в худшем – сам понимаешь. Он постарается снять с себя всю ответственность, и первый, с кого он начнет, будешь ты.
– И что мне делать? – беспомощно спросил Зимонин.
– А что мне делать, ты подумал?! Когда я тебя увидела, решила: вот мой билет отсюда. Вот кто вывезет меня из этой ямы. А тебя не хватило и на полгода. – Зоя говорила раздельно и четко, каждым словом прокалывая сердце инженера. – Скажешь, я эгоистичная дрянь? А ты посмотри на себя. К чему привело твое стремление не испачкаться в дерьме? Ты в нем утонул.
– Ты права, я в дерьме и тяну за собой всех, кто рядом. Но мы выберемся отсюда!
Зоя скривилась, фраза прозвучала фальшиво. В комнате стало так тихо, что за урчанием турбины различалось, как гудит единственная лампа на столе. Чернецова встала, сгребая полушубок. Зимонин не зная, что еще сказать, вскочил и сжал ее в объятьях.
От тела шли волны жара, запах духов бил в ноздри. Зимонин почувствовал под ладонью шею, чуть влажную от пота. Рука инженера, лежавшая на ее бедрах, скользнула вниз под платье, наткнулась на застежку чулка, расстегнув ее.