— Эй, а что это ты тут до сих пор делаешь? Я думала, ты уехал. — Она хмурилась и улыбалась одновременно. Не прекращая говорить, она притронулась к его локтю. Он почувствовал укол совести. Надо было ей сообщить.
— Мы тут перебросились словечком со Скоттом Уитлэмом, — сказал он. — С директором.
— Да, я знаю, кто такой Скотт. Я состою в школьном совете. Я имела в виду, что ты делаешь в Кайверре?
Фальк посмотрел мимо нее. Кучка мамаш повернула головы в их сторону; все глаза спрятаны за солнечными очками. Он взял Гретчен под руку и слегка развернул, так, чтобы они стояли к мамашам спиной.
— Это все довольно сложно. Хэдлеры попросили меня поглядеть, что там случилось у Люка.
— Ты шутишь. Зачем? Что-то произошло?
У Фалька был сильный соблазн выложить всю историю. Про Элли, про алиби, про ложь. Про чувство вины. Гретчен была частью их четверки. Она была уравновешивающей силой. Свет против мрака Элли. Спокойствие против безумия Люка. Она поймет. Поверх ее плеча ему было видно, что мамаши наблюдают за ними до сих пор.
— Это насчет денег, — сказал Фальк со вздохом. Он рассказал ей о подозрениях Барб, несколько их смягчив. Плохая ситуация с плохими долгами.
— Господи, — она моргнула; на секунду застыла, переваривая информацию. — Думаешь, в этом что-то есть?
Фальк только пожал плечами. Разговор с Уитлэмом пролил новый свет на предположения Барб.
— Посмотрим, — сказал он. — Но сделай мне одолжение — никому пока об этом не говори, хорошо?
Гретчен нахмурилась.
— Здесь ты, скорее всего, опоздал. Уже поговаривают, что какие-то копы были сегодня у Джейми Салливана.
— Господи, как это вообще выплыло наружу? — спросил Фальк, уже зная ответ. Маленький город, большие сплетни. Гретчен проигнорировала его вопрос.
— Ты просто поосторожней, ладно? — Она протянула руку и смахнула муху, усевшуюся на плечо Фалька.
— Люди сейчас и так на взводе. Чтобы сорваться, им много не надо.
Фальк кивнул.
— Спасибо. Принято.
— В любом случае… — Гретчен примолкла; мимо пронесся, гоняя мяч, табунок мальчишек. На носу были выходные, и их маленькие плечи уже забыли тяжесть, которая лежала на них во время мемориальной церемонии. Прикрыв глаза рукой от солнца, она помахала в их сторону. Фальк попытался разобрать, кто из них ее сын, но у него не получилось. Когда он поднял глаза, то заметил, что она за ним наблюдает.
— Как ты думаешь, сколько ты тут пробудешь?
— Неделю. — Фальк поколебался. — Не больше.
— Здорово. — Ее губы изогнулись в улыбке, и двадцати лет как не бывало.
Пару минут спустя, когда она уходила, Фальк сжимал в кулаке клочок бумаги, на котором аккуратным почерком Гретчен был записан номер ее мобильного и приглашение провести вместе следующий вечер.