– А ты грешница? – удивился Ги.
– Наверное. Наша церковь утверждает, что мы рождаемся в грехе. Тем более женщины.
– Но мужчины, особенно лучшие из них, всегда возвышали женщин. Посвящали им свои произведения, подвиги и даже жизни.
– И сжигали на кострах… Прости, на меня что-то нашло. Так где же обещанная картина?
– Галерея наверху.
Они медленно поднимались по солидной, но, пожалуй, грубоватой лестнице. Очевидно, дизайнеры умышленно оставили ее почти без изменений, дабы подчеркнуть, что это старинный замок, а не помпезный дворец с широкими отполированными мраморными лестницами.
– Боже, – воскликнула Саша, когда Ги распахнул перед ней двери в большой зал. – Какая красота.
Она остановилась, разглядывая просторное, едва освещенное помещение. Плотные шторы не пропускали свет с улицы, да и верхнего света не было, зато вдоль стен были небольшие темно-синие лампочки, очерчивающие периметр огромного зала. Другие узко направленные синие лучи били вертикально вверх, обозначая множество картин, висевших вдоль стен. Ги закрыл дверь в зал и встал рядом с Александрой. Невидимые светильники постепенно заполнили галерею светом. Десятки больших полотен в массивных рамах ожили. Эффект, задуманный кем-то, удался. Выписанные в мельчайших деталях лица смотрели на гостей – кто с иронией, кто с мольбой, кто с вопросом. Старым мастерам удавалось создавать на своих полотнах нечто располагающее к диалогу, и время было не властно над этим желанием. Хотелось разглядывать каждую черточку на восхитительных полотнах, которые были написаны, подобно книгам, в расчете на долгий, неспешный разговор. Наедине.
– Красивая галерея, – Саша медленно продвигалась вдоль полотен. – Как все гармонично подобрано.
– Это частная коллекция, и ты одна из немногих.
– Я хотела спросить, правда ли это, – усмехнулась Саша. Она обернулась к Гийому, стоявшему у большого круглого стола из темного дерева, по периметру которого через равные промежутки располагались резные кресла с высокими спинками.
– Здесь заседают рыцари «круглого стола»? – с интересом спросила Александра.
– Почти угадала. Это точная копия круглого стола с острова Аваллон, за таким же сидел Спаситель с учениками на тайной вечере, такой же был и у короля Артура.
– По-моему, на фреске Да Винчи просто большой стол.
– Сюжет тайной вечери был достаточно популярным среди художников. Стол изображался и дугообразным, и буквой «П», и квадратным, и круглым. Апостолов на разных иконах было от трех до двенадцати. Если обратиться к библейским текстам, то участников тайного празднования исхода евреев из Египта было тринадцать. Ничего не говорится о слугах, которые должны были бы быть в таком большом доме, но точно сказано, что Иисус омыл ноги всем двенадцати апостолам. В евангелие от Луки говорится, что они возлежали за столом, но, думаю, что это неточность перевода в угоду римской трапезе, поскольку у евреев такой традиции не было. После известной фразы о предательстве, обращенной к Иуде, тот ушел. Однако Леонардо, сохраняя интригу, изобразил на своей знаменитой фреске именно тринадцать человек, причем, всех – лицом к зрителю, в линеечку. Это стало классикой. Мало кто задумывается, что беседовать в таком расположении крайне неудобно. Тем более что вечеря была тайной, прощальной, откровенной.