– Такое впечатление, что ты меня преследуешь. Девушка оглянулась на голос. Золотистые кудряшки, обрамляющие широкоскулое загорелое лицо мужчины лет тридцати, не желали останавливаться и весело вздрагивали, словно только с ними играл задиристый ветерок. Улыбка тронула его полные чувственные губы, но тут же погасла. В светлых голубых глазах таилась грусть.
– Девушки твоего народа не стесняются бежать за мужчиной, сшибая добропорядочных горожан, – улыбаясь, вновь обратился незнакомец к Варе. – Но не могут заговорить с ним.
– Александр… – только и вымолвила Варя.
– Так звали меня много лет назад. Теперь редко обращаются.
– Я очень рада тебя видеть.
– Извини, я не стану морочить тебе голову ответной любезностью. Что же случилось?
– Мне очень плохо, Александр, – почти шепотом произнесла она. – Одиночество– тяжелый крест.
– Но ты сама избрала этот путь. Ведь тебя никто не принуждал.
– Иногда мне кажется, что я взвалила непосильную ношу.
– Отказаться можно в любой момент. Да ты и сама это знаешь.
– Нет, – девушка помолчала, собираясь с мыслями. – Я не жалуюсь. Я сомневаюсь. Оказывается, это очень трудно – молчать день ото дня.
– Но ведь ты среди живых людей. Поговори с кем-нибудь. Облегчи душу.
– О, нет. Этим я не вправе делиться ни с кем. Я оборвала все контакты с родными и знакомыми, чтобы не навлечь на них беду. Меня преследуют.
– Ты не сможешь скрываться все время, – он понимающе взглянул на девушку. – Это удел очень сильных. И одиноких.
– Скоро полгода, как они идут по моим стопам. Я часто меняю ночевки и подрабатываю где попало, чтобы иметь хоть какие-то средства к существованию. Очень редко звоню маме. Пытаюсь успокоить ее, а она только плачет.
– Да, нашим родным приходится тяжелее нас, ведь они не виноваты, что мы избрали такой путь.
– Мне пришлось уйти из университета, уютного дома тетки на Каширке, даже подругам не звоню. Маша осталась в Египте, и я не знаю, что теперь с ней. Уехала ли она, как собиралась, в Италию или опять в Дахабе, ее телефон не отвечает. Прячусь, как последний бомж по чердакам и заброшенным домам. До лета перебивалась в подмосковных дачах, а теперь и это невозможно.
– Научилась ночевать под открытым небом?
– Оказывается, это не так страшно, – она откинула непослушную прядь своих черных волос.
– А ты не преувеличиваешь?
– Нет, одного из преследователей я знаю в лицо.
– Вот как?
– Это Амиль, парень, с которым я познакомилась в Египте, – Варя зло помолчала. – Его хозяева не могут мне простить, что я увезла гребень Хатшепсут.
– Да, кто бы мог подумать, что тебе удастся за неделю каникул отыскать его.