– Это случай, – попробовала она оправдаться.
– И найти мантру в монастыре святой Катерины?
– Там был ремонт, – неуверенно начала девушка. – Штукатурка отлетела, и я случайно прочла…
– И догадалась о дне Тхар, – иронично заметил собеседник.
– Александр, так ты? – жестом он остановил ее порыв.
– Ты же знаешь, что я не вправе говорить тебе об этом, – он задумчиво улыбнулся. – Ступая на великий путь, о слабости своей забудь.
– Мне так не хватает поддержки и совета. Развей мои сомнения, Александр…
Что-то холодное коснулось ее лица, отчего Варя вздрогнула и резко проснулась. Это крупные холодные капли ночного дождя упали на ее лицо. Угли в костре подле нее недовольно зашипели. Темное ночное небо низко нависло над лесом, спрятав звезды и ранний месяц. Пахло дождем, вернее, свежим июльским ливнем. Сейчас он налетит, выплескивая на истомившуюся от зноя землю тысячи тонн прохладной чистой воды. Смотреть на это хорошо из окна своего дома. Даже романтично, а в лесу лучше спрятаться куда-нибудь. Тяжелые капли настойчивее забарабанили по листве соседних деревьев, поднимая в лесу шум. Варя заторопилась в шалаш, собирая нехитрые пожитки, которыми укрывалась на ночь у костра. Трое ее товарок, спящие внутри, недовольно заворчали, когда она втиснулась между ними. В шалаше было душно, но спрятаться более нигде не было возможности. Сверкнула ослепительная молния, и тут же над лесом прокатил раскатистый гром, а следом за ним хлынул ливень. Под его напором крыша у шалаша присела, будто от страха, но выдержала. Товарки не лгали, что они не первый сезон вместе собирают в лесу ягоды и кормятся этим. Похоже, и вправду их опытные руки сработали шалаш на совесть. Теперь он был похож на маленькую лодку в море, только не раскачивался. Было отчетливо слышно, как, шурша по листве, дождевые капли собирались в маленькие ручейки, змеились к траве и сбегали в близлежащую ложбинку, а далее – к ручью. Если всего этого не знать, то было бы страшно, но если прислушаться, различая мельчайшие оттенки звуков, то всю картину можно нарисовать в воображении. Зловещий шум становится ливнем. Жуткая темень – летней ночью. Появляющиеся на мгновения ослепительных вспышек молний бесформенные, закутанные во что-то тела, ворочающиеся рядом, – обычными добрыми женщинами, принявшими в свою странную компанию Варю и обучившими ее нехитрому делу сбора ягод в лесу.
Лето в этом году выдалось жарким. Температура июня била все известные рекорды, и москвичи, вырываясь в выходные из раскаленной столицы за город, заселяли берега всех известных водоемов. Имевшие дачи вывозили свои семьи в Подмосковье и, наведываясь туда на субботу и воскресенье с друзьями и знакомыми, радовались, как дети, возможности поплескаться в теплой воде местной речушки, а кому повезет – водохранилища. К середине лета загоревшие, посвежевшие и раздобревшие от постоянных шашлыков, поросят и гусей на вертеле, ароматного плова в казане над костром, тройной наваристой ухи с дымком, копченных над ольховой стружкой рыбин и печенной в горячей золе картошки, они вспоминали о грибах и ягодах. Но горожане давно растеряли сноровку и терпение в этом нехитром деле. Истоптав опушки еще сохранившихся лесов, они решили, что проще это покупать у местных жителей. Им было невдомек, что вымирающие деревни, где три бабки и седой дед коротают последние дни, не в состоянии обеспечивать таким количеством ягод всех жаждущих. Этим занимались профессиональные сборщики. Группками по нескольку человек они забирались далеко в леса, куда не ступала нога дачника. Разделив обязанности, они жили там по нескольку месяцев.