— Котенок, — произнес Габриэль Киин, Апекс Северо-Американской Стаи.
Он внимательно осмотрел меня с ног до головы.
— Надеюсь, я ничего не прервал?
— Сон, — ответила я, скрестив руки на груди. — Мы спали.
Этан встал за мной, с голой грудью, застегивая джинсы.
— Я совершенно уверен, что ты точно знаешь, что прервал.
Гейб широко улыбнулся, обнажая прямые, белые зубы.
— Теперь уже не важно, так как вы оба проснулись. Одевайте свои задницы. У нас есть дела, на которые стоит обратить внимание.
Этан выгнул бровь, его любимое действие.
— Какие дела? Что ты здесь делаешь?
— Я здесь из-за Стаи, так же, как и вы.
Этан хмыкнул.
— Мы здесь, потому что Папа Брек заставил нас заплатить за неразглашение.
Я скользнула взглядом на Этана. Он не упоминал платы Брексам. И эту информацию было бы полезно узнать, прежде чем мы доверим нашу судьбу — прежде чем я доверю его судьбу — в их руки.
— Он заставил вас заплатить, — сказал Гейб, — Но не за неразглашение, как вы думаете. Эти деньги были вступительным взносом.
— Куда? — спросил Этан.
— На Величайшее Шоу на Земле, — ответил Гейб с улыбкой, которую можно было описать только как волчья. — Это первая ночь Луперкалии[10].
— Что такое Луперкалии? — спросила я, наперекор себе.
Мне следовало занырнуть обратно, но я сочла название — и появление Гейба у нашей двери — интригующим.
— Наше ежегодное празднество САЦ, — ответил Гейб, — Которое проводится с основания Рима. Три ночи в конце зимы, чтобы призвать расцвести весну, чтобы почтить наших животных, нашу связь с лесом, с землей.
«Это объясняет враждебность Майкла», — мысленно сказал Этан. — «Он не хотел, чтобы мы присутствовали при этом.»
«Возможно, частично. Но я готова поспорить, что Майкл не питал интереса к вампирам перед тем, как мы приехали, и не полюбит нас еще больше, когда празднество закончится.»
— Сегодня, — произнес Гейб, — Вы наши гости. Среди других.
Он отошел в сторону, открывая двух колдунов и оборотня позади себя. Колдуны были моими лучшими друзьями, Мэллори Кармайкл, и Катчер, ее бойфренд. Мэллори запятнала себя дурными поступками, но Гейб взял ее на реабилитацию.
Мэллори и Катчер были тепло одеты, в джинсах и сапогах. Ее были бежевыми и доходили до колен узких джинсов. Ее голубые волосы, более темные на концах, лежали прямо на ее плечах.
Катчер стоял рядом с ней, как обычно, с угрюмым выражением лица. Его голова была обрита, глаза сверкали зеленью, губы пухлые. Он был неравнодушен к язвительным футболкам, но я не могла сказать, надел ли он одну такую под пальто.
Джефф был последним участником трио, сотрудник моего дедушки и любимый хакер-фанатик. Правда, он был единственным хакером, с которым я была знакома лично, но я уверена, что он был бы моим любимчиком в любом случае. Сегодня он сменил свою привычную одежду — хаки и рубашку на пуговицах — на джинсы, сапоги и теплую куртку. Его светло-коричневые волосы были заправлены за уши, и на его лице была привычная дружелюбная улыбка, с примесью застенчивости и дуракаваляния.