За время командировки в памяти остался яркий момент. Однажды меня остановили трое сельских парней, и завязалась доброжелательная беседа. Вдруг лица собеседников стали меняться от страха и удивления. Я оглянулся. Вдоль по улице в колонну по три дружно, в ногу, по направлению к нам бежала моя рота. На руках у бойцов были намотаны солдатские ремни, бляхи сверкали на солнце. Оказывается, кто-то из солдат заметил, что меня окружили местные мужики, и он решил, что мне грозит опасность. Старшина по тревоге поднял подразделение, и бойцы бросились меня спасать. Пришлось срочно давать отбой.
Не хотелось бы идеализировать личный состав бригады и взаимоотношения солдат как между собой, так и с офицерами. Неуставные взаимоотношения не просто были — процветали. Особенно в хозподразделениях. Молодых бойцов порой избивали, не давали спать по ночам, перегружали работами. Борьба велась с этим повсеместно и беспощадно. Ответственный офицер находился в казарме круглосуточно. После отбоя его задачей было следить, чтобы солдаты, независимо от срока призыва, спали столько, сколько положено. По сути, произошла подмена сержантского состава офицерским, что было безусловной ошибкой.
«Дедовщина» всё равно имела место быть. Порой слабых физически и безвольных унижали даже внутри одного призыва. Ефрейтора Карповича «дембеля» вынудили отправиться домой в общевойсковой форме, жестоко решив, что он не достоин носить голубой берет. Рядовой Деревянко натёр мозоль, и ему дали послабление по службе в начале призыва, а он так и проходил до увольнения в запас, хромая на одну ногу уже по привычке. Этим заслужил всеобщее презрение, но, как говорится, каждый выживает по-своему.
Однажды я стал свидетелем того, как комбат Латаев, оставаясь в казарме на ночь (бывало и такое), увидел только что избитого молодого бойца. У того на спине отпечатались следы звёзд от ударов бляхой солдатского ремня, и у Владимира Ильича сдали нервы. Он тут же определил казарменного бандита, затащил его в каптёрку и исхлестал ремнём, а потом вышвырнул того вон, да так, что дверь слетела с петель.
Всё вышеупомянутое в таких формах существовало на тот момент только в ЗабВО. Чуть позже, когда я служил в бердской бригаде, имел возможность в этом убедиться. Там, в 67-й бригаде, ничего подобного не было даже в подразделениях обеспечения.
При развёртывании бригады первому командиру подполковнику Леониду Васильевичу Агапонову, несмотря на то что бойцов присылали со всего спецназа по принципу «что нам негоже», удалось сохранить лучшие традиции отельной роты, на базе которой создавалась бригада. Это целиком и полностью подтвердилось в чеченских кампаниях, где личный состав проявлял наивысшую выучку, героизм и самопожертвование.