Немного погодя Мелли спустилась и попросила Уолта о последней услуге.
Водитель вернулся в поместье, явился в кухню, убедился, что поблизости нет дворецкого, и объяснил Долорес просьбу Мелли.
Обратно на Коммонвелс-Драйв он повез собранный Долорес чемодан. Отдав его портье, он уехал.
В семь часов вечера, подавая ужин, Долорес сообщила Барнетту, что его дочь отсутствует уже несколько часов. Гарольд удивился и даже оскорбился, что Мелли не предупредила его сама, после чего Долорес жестом позвала его в кабинет. Гарольд недоумевал, что на нее нашло, но хватило одного ее укоризненного взгляда, чтобы он присмирел.
Доверительным тоном, взяв с него клятву не выдавать ее, Долорес объяснила, что мисс Мелли готовит ему сюрприз. Она отправилась к друзьям-музыкантам в надежде возобновить филармонические турне.
Гарольд закрыл обеими ладонями широко разинутый рот, давая понять, что будет нем как рыба. После этого он почти вприпрыжку вернулся в столовую, и Долорес увидела со спины его восторженно поднятый большой палец. Глядя, как он удаляется по коридору, она удивлялась, как человек, создавший финансовую империю, может оставаться таким глупцом.
Сначала Мелли стеснялась воспользоваться постельным бельем Саймона, но потом вспомнила, что в доме Пиа они спали в одной постели.
Всю вторую половину дня она бродила по улицам, чтобы прочистить мозги, но в конечном счете отупела от усталости.
Купив в магазинчике по пути немного еды, она поужинала, включив старый фильм. До полуночи – к этому времени Саймон должен был поселиться в отеле – Мелли боролась со сном. С интервалом в десять минут она отправила ему два послания в надежде на ответ и, не получив его, предположила, что он весело проводит время. Прежде чем уснуть, она предупредила его, что разместилась в его квартире, и поблагодарила за то, что больше не должна чувствовать себя затворницей в огромном чужом доме. У нее слипались глаза, и она боялась отключиться на полуслове. Написав, что целует его, и отправив письмо, Мелли погрузилась в глубокий сон.
22
Пробудившись, Мелли почувствовала себя еще более свободной, чем накануне. Перед ней открывалась новая жизнь. Квартира Саймона была немногим больше, чем ее комната в родительском доме, но ее устраивали именно эти человеческие масштабы. Убранство квартиры свидетельствовало о тонком вкусе хозяина.
По обеим сторонам от каминной полки из светлой древесины прогибались под тяжестью книг многочисленные полки. Старый паркет, скрипевший даже под легкими шагами Мелли, был почти полностью скрыт тростниковым ковром. Диван и два кресла под белыми льняными покрывалами стояли напротив низкого столика, заваленного книгами по искусству. Платаны дотягивались ветвями почти до самых окон квартиры, но не делали ее сумрачной. Изящные афиши на белых стенах создавали желанную пестроту. Мелли не знала о любви Саймона к чтению; она подумала, что, окажись перед этим книжным богатством не она, а Элвин, он почувствовал бы себя счастливейшим человеком на свете. Множество изданий с прекрасными фотографиями свидетельствовали о маршрутах путешествий хозяина дома: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Москва, Шанхай, Берлин, Рим, Париж, Лондон; наверное, во всех этих городах она поднималась на сцену вместе с ним!