Поиск источника: настойчивость на пути художника (Кэмерон) - страница 103

У меня есть подруга, прекрасная романистка. Она ежедневно ходит на прогулку, а вернувшись, вставляет в книгу увиденные по дороге мелочи. Она всегда примечает выразительную деталь, всегда готова посмотреть на что-либо свежим взглядом и доставить это удовольствие читателю.

Где бы мы ни жили, как бы непригляден ни был мир, вокруг всегда можно подметить что-нибудь волшебное. Я живу на одиннадцатом этаже, дом мой стоит в самой гуще города, но мимо окна пролегают пути крупных птиц, летящих в сторону парка. При определенном внимании можно увидеть сокола, цаплю, стаю канадских гусей. На стене у окна – ржавая пожарная лестница. В дождливые дни на ней блестят серебристые капли. В сухие дни на перекладину лестницы часто садятся две неразлучные голубые сойки.

Возьмите ручку. Пронумеруйте строки с первой по пятую. Представьте, что вы пишете роман и его действие происходит в окрестностях вашего дома. Перечислите пять приятностей, которые можно найти неподалеку. Например, греческий ресторан или газетный киоск. Или стебли цикория, пробивающиеся рядом с уличным почтовым ящиком. Постарайтесь увидеть мир таким, каким увидел бы его человек, попавший в ваш район впервые и испытывающий искренний интерес ко всему вокруг.

Чувства не есть факты

Нет лучшей платы, чем большая радость.

Уильям Шекспир

Прекрасный день наполнен дивными ароматами. В Центральном парке бурно и торжествующе цветут плодовые деревья. В воздухе кружатся крошечные розовые лепестки. Люди целыми семьями выходят на прогулку, прихватив с собой воздушных змеев, и взрослые наперегонки с детьми бегают туда-сюда, запуская змеев в воздух. «Папа, моя очередь!» Желтые и белые нарциссы уже отцвели. По траве привольно разбросаны одуванчики. Друзья неторопливо прогуливаются парами. У ворот, выходящих на Западную 86-ю улицу, я натыкаюсь на счастливую семейную пару – знаю, что они любят бегать вместе. На них короткие шорты и футболки. Они заразительно улыбаются. «Как у вас дела? – осведомляется жена. – Все хорошо?» Перед лицом этой сияющей жизнерадостности не нахожу в себе сил признаться в истинном положении дел.

А каково же оно, истинное положение? Я переживаю не самые легкие времена. Меня терзают страхи и тревоги. Я мучаюсь бессонницей, а город – Нью-Йорк, Нью-Йорк! – кажется огромным и пугающим. Это, наверное, называется «плохая неделя». Ко мне все время придирался Найджел, мой внутренний критик, никак не хотел уняться и твердил, что я глупая и мои мечты бессмысленны. Я говорила со старой подругой Бернис, и она очень точно заметила, что у меня эмоциональный запой – то, что я называю «без вина пьяна». Я чувствую себя пьяной, лишенной трезвости рассудка, не могу воспринимать разлитую вокруг красоту и надежду и мучаюсь вместо этого отчаянием.