Стиль работы этой популярной писательницы сложился под влиянием сногсшибательных успехов, которых она добилась. Но теперь он начал ее утомлять. Ей предлагают контракты на еще не написанные книги и каждую ждут с нетерпением. Она не может не писать, и не только потому, что служит людям, но и потому, что служит своей Музе. «Я должна писать, – говорит она. – Когда не пишу, мне плохо. Когда мне хорошо пишется, все встает на свои места. Я как собака, которая крутится на месте, стараясь улечься поудобнее. Я тоже кручусь-верчусь, пока не втянусь в рабочую рутину. А как только втянусь, мне сразу становится хорошо».
Раз в год она выпускает толстый роман. Чаще всего ее книга немедленно занимает первую позицию в списке бестселлеров The New York Times. Писательница работает дома. На ее время и внимание посягают многие. Чтобы иметь время и силы писать, ей приходится отражать одну атаку за другой. Она выставляет мир за дверь и живет своей работой.
«Сейчас я начала писать новую книгу. Отношения у нас с ней пока довольно официальные. Я каждое утро встаю и аккуратно одеваюсь. Так я выказываю книге свое уважение. Потом, когда мы познакомимся получше, я буду выпрыгивать из постели за стол прямо в пижаме, но пока так нельзя».
Писательница нагибается над перилами и рассматривает проплывающую мимо вереницу утят. Порхающая рядом бабочка садится мне на руку. «Ах, посмотри!» – с придыханием говорит моя спутница. Ей явно нравится все, что дарит природа. Шесть дней в неделю писательница ходит в спортзал. Там она в одиночестве занимается целый час, заставляя свое тело выполнять одно тяжелое упражнение за другим. В результате она легка и стремительна – в точности как ее проза. «Я поняла, что мне нужны эндорфины», – объясняет она. Но не добавляет, что пишет о вещах мрачных и потому нуждается в эндорфинах больше, чем кто бы то ни было. Чтобы сохранять положительный настрой, ей приходится бережно о себе заботиться. Она обнаружила, что лучше всего это получается, когда все свои сильные эмоции она выплескивает на бумагу.
«Когда не пишу, то создаю хаос, – смущенно усмехается она. – Я устраиваю кучу шума, только чтобы отвлечься от мысли о том, что не работаю. Могу продать или купить целый дом. Я выдираю сама себя с насиженного места – и все только потому, что недостаточно хорошо поработала».
В наш век дорога к святости неизбежно проходит сквозь мир действия.
Даг Хаммаршёльд
Вдруг поверхность воды взрывается, и из-под нее вылетает темная птица с мелкой рыбешкой в клюве. Утята бросаются врассыпную. «Ух ты! – восклицает писательница. – Вот так обычно и бывает, да? Вдруг, внезапно, ниоткуда…» – она умолкает и смеется. Она поняла, что начала писать вслух.