— Пошли, — сказал Гостомысл и поднялся.
На его лице сияла радость. Пусть дружина карельского князя и не была сильной, однако сообща две дружины могли победить многочисленного врага.
Князь Вяйнемяйнен придержал его за локоть и шепнул:
— Но лучше было бы, если бы зачинщики смуты вдруг умерли.
Гостомысл покраснел, — князь Вяйнемяйнен угадал его мысли, — но ничего не ответил.
Высказанное вслух слово имеет свойство становиться известным всем, — и если кто-либо из городских старшин узнает, что Гостомысл хотя бы намеком допускает убийство кого-либо из них, то они точно прогонят его из города.
Поэтому Гостомысл осторожничал.
После разговора с командирами отрядов Готлиб не смог уснуть. Он лежал на толстом ковре, постеленном на ворох мягкого елового лапника, и, как завороженный, смотрел на огонек в очаге из камней, выложенных посредине шатра.
Дрова в очаге давно прогорели, и теперь на их месте лежало черное пятно с мерцающими красными прожилками, похожими на извивающихся змей. Слабый огонек пробивался сквозь прожилки, на несколько секунд ярко освещал внутренности шатра, затем, словно испуганный сурок, нырял в горячую черноту
В очаг следовало было подбросить дров, но в шатре было тепло, а одиночество было приятно, точно сладкий сон, и Готлибу не хотелось, чтобы его беспокоили.
Обычно вечера Готлиб проводил вместе с Харальдом, который был его верным другом. Но сейчас Харальд куда-то пропал, и на сердце Готлиба от этого чувствовалась странная гнетущая тяжесть.
Боялся ли Готлиб, что Харальд покинет его? Наверно — нет. Харальд был не только его первым воеводой, но и другом; не раз они спасали друг друга от смерти. Но неуверенность все равно шевелилась в душе Готлиба — людям свойственно предавать своих друзей.
Постепенно Готлиб задремал. Как ему показалось, это продолжалось мгновение, и он тут же проснулся от непонятного движения.
Готлиб открыл глаза и увидел около входа человека с мечом на поясе. Приоткрыв занавес, человек напряженно всматривался в темную глубину шатра — огонь в очаге совсем исчез, и теперь в шатре было темно.
Сердце Готлиба тревожно стукнуло.
Вход в шатер охраняли надежные воины, тем не менее, не различая лица человека, Готлиб встревожился.
Пододвинув к себе меч, Готлиб спросил:
— Кто это?
— Ты спишь, конунг? — послышался голос Харальда.
— Не сплю, — ответил Готлиб, приподнявшись на локте.
— У меня хорошее известие — к нам приходят воины из лагеря урмянина, — сказал Харальд. Распорядившись кому-то в темноте, чтобы принесли дров, он вошел в шатер.
Готлиб вскочил.
— Много пришло?!