Приятели с упоением внимали трогательной истории и поэтому не сразу заметили Афиногена. Главным у акселератов был не тот, который рассказывал, а тот, который грудью налег на стол, на раздавленные огурцы. Он был постарше, посолиднее остальных, с татуировкой на кисти (вечный якорек с недоколотыми буквами) и с достоинством бегемота руководил разливом дешевого вермута.
– Выпьешь? – обернулся он вдруг к Афиногену.
– Жарко, – сказал Афиноген, – очень жарко.
– Бери стакан, не гоношись! – велел вожак и поухаживал за Афиногеном. Выплеснул, морщась, его компот в вазочку для салфеток и наполнил стакан на две трети рубиновой дрянью.
– В отпуск Федьку провожаем, – пояснил причину. – Гуляем нынче. Он ставит.
Федька, самый по виду смирный и непьющий, с кукольным изящным личиком, приветливо кивнул Афиногену.
– Пей! – с нарастающим раздражением подал команду татуированный.
Афиноген поднял стакан и, добро улыбаясь, аккуратно перелил содержимое в тарелку с огурчиками. В тарелке вино не уместилось и черной струйкой потекло по клеенке к краю стола.
Акселераты сразу впали в летаргию. Их было трое, а сосед – один. Это смутило юные умы. Это шло вразрез с привычным понятием явного количественного преимущества и мешало принять соответствующие меры незамедлительно. Получилась тягостная для обоих сторон заминка.
– Ты чего, шизик? – спросил с искренним удивлением тот, который был увлечен Нинкиной подругой, – тебя Лева лично угостил, а ты – вино в общественную тарелку. Ты чего – не отвечаешь за свои поступки?
– Погоди, – поправил друга Лева. – Он за все отвечает и сейчас ответит.
Афиноген рад был развлечению и знал, что, когда Лева начнет вставать, надо будет бить его головой в живот. Жаль, что в свалке, в тесноте пострадают невинные люди. Он жевал шницель, не скрывая удовольствия от разговора. Улыбка его совсем уж расползлась до ушей.
Федька, отпускник, укорил:
– Нехорошо так, гражданин. Мы от души тебя угостили, а ты загубил напиток. Мы не миллионеры. Нам еще скоро бутылочку покупать придется, а грошиков почти не осталось. У меня был червонец, так мы его уже гукнули. Остальные мама вытащила ночью из кармана и спрятала. Правда, Левчик, ничего не осталось?
Лева, не дождавшись ответа от Афиногена, сказал:
– За такие дела можем всю биографию тебе исковеркать.
Третий подумал и добавил:
– Чтобы не возникал, гад.
Все–таки парни были в растерянности и никак не могли толком распетушиться. Что–то им мешало, что–то было не так. Афиноген понял, что драка не состоится, противник жидковат и морально не готов к хирургическому решению конфликта.