Закрыв глаза, она вдруг почувствовала, как неудержимо клонит в сон, и решила не сопротивляться.
* * *
Проснувшись в своей постели, открыв глаза и увидев всю обстановку целехонькой, Ариадна решила, что повредилась в рассудке. Она отчетливо помнила, как разгромила всю комнату, изорвала подушки и разбила монитор. Резко усевшись в постели, она вытаращила полусонные глаза, лихорадочно переводя взгляд с одного предмета обстановки на другой — всё было цело, все лежало, стояло, висело на своих местах. Но как?
— Ты была в уводе, маленькая. Я ещё немного полечил, — негромко ответил Эльтесеин на её невысказанный вопрос.
Вздрогнув всем телом, Ариадна обернулась, чтобы найти его стоявшим возле иллюминатора, в котором отражалась лишь чернота. Увод? Значит, всё это время она громила каюту только в своей голове, а он спокойно наблюдал за этим разрушительным полетом фантазии, копаясь в её психике? Маленькая. Это типичное горианское обращение к женщине могло содержать столько скрытых смыслов — от нежности до самого что ни на есть уничижительного подтекста. Что именно он имел в виду, когда говорил ей: «маленькая»?
— Мы взлетели? — хриплым голосом спросила она, тупо уставившись в иллюминатор. Её мозгу требовалось переключение.
— Да, часа два назад.
В это невозможно было поверить, но Величайший беседовал с ней с открытыми эмоциями, демонстрируя спокойствие и даже нечто и правда похожее на нежность… впрочем, она всё ещё плохо в этом разбиралась. Ясно было только, что он не сердится за то, что она пыталась разрушить каюту.
— Ты никуда не уходил? — смущенно спросила она. Ей хотелось бы разозлиться на него за то, как легко он обвёл её вокруг пальца, но почему-то не получилось.
— Нет, не уходил.
— Что ты сделал со мной?
— Лечил. По тому, как ты кричала на меня, я понял, что тебе это очень нужно.
— Это ирония?
— Немного.
— На тебя никто не повышает голос, да?
Ариадна смущённо опустила глаза — она не гордилась тем, как легко выходила из себя. Просто не могла с этим справиться.
— Никто этого не делает, если планирует жить долго и счастливо, — подтвердил Эльтесеин, и в его голосе ей снова послышалось нечто вроде веселья.
— Ты обещал наказать меня, — осторожно заметила она, прощупывая реакцию.
— Да. Ты всё правильно поняла, это была провокация. Впрочем, если хочешь…
— Не смей.
— Ты не можешь говорить мне: «не смей».
— О, боже.
— Веришь в Бога?
Ариадна резко вскинула глаза. Снова ирония? Но Эльтесеин серьёзно смотрел на неё, и насмешки не чувствовалось.
— Не знаю, — смешалась она, пожав плечами. — А ты?
— Я верю в высшие силы. Я с ними даже знаком. Но я считаю невежливым упоминать о них в беседе…