Шаггитерра. Похищение.
Несколько раз ему доводилось читать в художественной литературе, будто человек не понимает своего счастья, когда он счастлив по-настоящему, и только много позже, оглядываясь назад, может осознать это. Одно время он склонен был соглашаться с этим и разыскивать мгновения счастья в своём прошлом, но теперь на собственном опыте познал неполную правдивость таких утверждений. Тхорн был счастлив, как никогда прежде, и чётко это осознавал. И также ясно осознавал причину этого счастья: Асхелека. Его молодая жена, красивая, сексуальная, трогательная, крошечная, сладенькая, восхитительная во всех отношениях. Рыженькая полушаггитеррианочка.
Он думал о ней целыми днями и знал, что она о нём — тоже. Они хотели друг друга как безумные. Ему нравилось чувствовать, как она возбуждается, стоило прижать её немного или просто сгрести в охапку и поцеловать. Нравилось, какая она маленькая и хрупкая в его объятиях, как легко можно взять её на руки и отнести на кровать, уложить в удобную позу и любить до изнеможения. А потом обнимать и разговаривать, разговаривать. Иногда он даже не знал, чего хочет больше — заняться с ней любовью или ещё говорить, и выбор иногда давался тяжело.
Вот и сейчас. Они шли, прижавшись друг к другу по бескрайнему дикому полю, каких тысячи на северном материке Шаггитерры. Асхелека увлечённо болтала о том, что хочет делать, когда вернётся на Горру. Тхорн, с интересом слушая её, всё же каждую минуту думал о том, как бы хорошо было сжать её сейчас в объятиях, разворошить аккуратную прическу, задрать платье и повалить в траву.
И каждый раз, когда это приходило ему в голову, он благодарил Космос, что жена не может читать его мысли, как он — её. Потому что ему вовсе не хотелось обидеть её. С другой стороны, размышлял он, может, она и не возражала бы сейчас поваляться в траве — ведь ей известно, как он любит её. От этой мысли ему стало жарко, и Тхорн решился осторожно влезть в мысли жены, старательно отводя глаза в сторону, чтобы не заметила. Но его взгляд как-то сам собой оказался прикованным к её сияющему лицу.
Асхелека после слияния словно расцвела и одновременно повзрослела, стала намного увереннее и спокойнее, и вместе с тем энергичнее. Он мог получать наслаждение просто созерцая ее: как она двигается, как говорит, как размышляет о чём-то, как причесывается. Но иногда ему нравилось для верности влезать и в её мысли — это было очень удобно, вот как сейчас. Узнать наверняка, думает ли она сейчас о том же или…
