— Ривальдина, — обратилась к ней, мило улыбнувшись, Литиция, — а где живут ваши родители? Расскажите немного о своей семье. Мы о вас так мало знаем.
Девушка внутренне сжалась, но сумела ответить ровным тоном.
— Мои родители — простые рабочие. Мама преподает историю в школе, отец работает в шахте. (Это была биография Марты и ее мужа, она разрешила Риве пользоваться своим именем и ссылаться на семейное родство.) Они и сейчас живут на Серебряном Дожде.
Если родные Ноа и были шокированы плебейским происхождением невестки, то никак не показали своего неприятия. Наоборот, вели себя участливо и необычайно любезно. Она не понимала, что происходит. Почему семья Ноа так резко изменила свое отношение к ней?
— У вас странное имя, — добродушно заметил Дарий, — такое имя нечасто встретишь в простой рабочей семье.
— Вы знаете много рабочих семей? — насмешливо приподняла брови она.
Дарий стушевался, но быстро взял себя в руки.
— И как же нашего младшего сына угораздило встретиться с вами? — улыбнулся он. — Мы никогда не замечали, чтобы он посещал концерты или увлекался историей. На него это не похоже.
Ноа ласково приобнял жену, перехватывая инициативу.
— Все произошло совершенно случайно. Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с этой прекрасной, очаровательной, несравненной… — начал он заливаться соловьем.
Рива облегченно выдохнула: теперь можно не переживать, Ноа расскажет все, что нужно.
Ужин подходил к концу. Уже принесли десерт, когда к новой невестке обратился сам старейшина.
— Ривальдина, — Рива обернулась в сторону главы, — Ноа, мы решили, что сделаем вам подарок.
Сердце девушки замерло. Ничего хорошего от семьи Холланд она не ждала. Ноа же заулыбался, придвигаясь ближе. Старик продолжал:
— Мы посовещались и на семейном совете приняли решение вписать в генеалогическое древо нашей семьи вашего отпрыска.
Рива вопросительно приподняла брови и, не зная, как реагировать на это заявление, просто молча сидела и ждала продолжения. Справа улыбался Дарий, Генрих встал, подошел ближе и хлопнул Ноа по плечу, поздравляя.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась она наконец.
— Нам, дорогая, разрешили завести ребенка, — расшифровал Ноа, нежно целуя ее в щеку.
— Ребенок — это так чудесно! — воскликнула Литиция и добавила, наклонившись к Риве: — Возможно, Ноа остепенится, когда у него будет свой собственный сын.
Риве захотелось взвыть. Значит, они хотят с ее помощью заставить Ноа взяться за ум? А ее кто-нибудь спросил?! Хотя… Для нормальной любящей женщины рождение ребенка — великая ценность. «Только не с Ноа!..» — простонала мысленно.