— Для настоящей любви нет запретов, — проговорил серьезно Гостомысл.
Девана взглянула в его глаза, затем легко поцеловала его в губы.
Прикосновение девичьих губ было приятно, он обнял Девану, и на этот раз она не ускользнула от него.
«А ведь все это уже было»! — внезапно осознал Гостомысл, и почувствовал в груди странную тоску, и ему показалось, что он что-то потерял очень важное и нужное, без чего он не может жить на свете.
Гостомысл отстранил от себя девушку и, глядя ей прямо в глаза, проговорил:
— Но ведь это сон.
— Почему сон?
— Потому что все это уже было в прошлом.
— Прошлое... будущее... сон... явь... важно то, что ты чувствуешь.
— Это сон! — уже уверенно сказал Гостомысл. — Ты еще сказала тогда, что больше я тебя не увижу, так зачем же ты пришла сейчас?
— Ты это должен сам знать, — проговорила Девана. Встала и пошла в сторону деревьев.
— Погоди, — сказал Гостомысл.
Однако Девана вошла в лес, даже не оглянувшись.
Больше о ней ничего не напоминало. Слабо шумели листья. Где-то яростно стучал дятел.
Гостомысл проснулся от громкого возгласа за дверью. Возглас захлебнулся шепотом, и княжич приоткрыл глаза.
Окно слабо брезжило утренним рассветом, и ночная тьма еще окутывала углы.
В комнате кроме неширокой кровати было кресло у стола с книгами, — юный княжич в свободную минуту любил почитать книги с сочинениями греческих философов.
У стен стояли лавки.
На стенах висело оружие, — красиво и подчеркивало воинскую принадлежность обитателя комнаты.
На полках стояла посуда, а также стеклянные штофчики с квасом, вином и медовухой.
За ширмой из тяжелой парчовой ткани висела одежда. Княжич обязан иметь наряды на разные случаи: парадную — на пир и собрание дружины; доспехи — на войну; кожаный жилет и штаны — на охоту.
За дверью развязывался спор: кто-то густым басом требовал, чтобы его пустили к князю.
В княжескую спальню никто не имел права входить без разрешения князя, поэтому у дверей в спальню дежурили двое отроков из набранной Ратишей молодой дружины.
Ратиша тоже был на посту. Слышно было, как он довольно громко отрезал:
— Без разрешения князя не пущу!
— Так спроси разрешение!
— Рано еще, он спит!
— Так разбуди!
— Нечего тревожить его по пустякам! — кричал Ратиша.
— Сопляк! Щенок, забываешь свое место, — возмутился густой бас. — Как вмажу тебе по уху, так сразу вспомнишь.
«Дружина старого князя всегда не любит дружину нового князя, — пришло в голову Гостомыслу, и он с негодованием подумал: — И чего им неймется? Князь всегда привечает своего дружинника, — будь он стар, или млад, — лишь бы служил князю исправно».