— Ратиша, присядь с нами, — сказал Гостомысл и пояснил боярам: — Ратиша — мой лучший друг, он возглавляет молодую дружину.
Храбр пожал плечами. Вячко сохранил бесстрастный вид. Стоум слегка улыбнулся.
Теперь Гостомысл обратился к боярам:
— Так какое у вас срочное дело, господа?
Храбр взглянул на Стоума.
— Стоум, говори. У тебя лучше это получается.
Стоум, кивнул головой и начал говорить:
— Прости, князь, мы потому тебя разбудили так рано, но что-то неладное в нашей дружине творится.
Гостомысл насторожился.
— И что же вызвало вашу тревогу?
Стоум замялся. Выпалил Храбр:
— Сегодня многие дружинники собираются объявить тебе князь, что хотят уйти.
Гостомысл побелел.
— Как уйти? И чем я им плох?
— Дружинники говорят, что старый вождь умер, и они не хотят быть под началом мальчишки, — проговорил Вячко.
Гостомысл молчал в растерянности.
В его голове понеслись, словно табун испуганных коней, растрепанные мысли.
Конечно, он знал, что как наследник отца он когда-либо встанет во главе его дружины. Но обычно князь постепенно приучал свою дружину и своего наследника друг к другу. И когда он отходил от дел, наследник уже не был для дружины чужим.
На этот же раз все произошло не так, — Буревой слишком рано ушел по дороге в вечность и потому не успел приучить дружину к наследнику.
Видя, что Гостомысл молчит, нетерпеливый Храбр спросил:
— Так что делать будем?
Гостомысл вздохнул и задал вопрос:
— А можно ли дружинникам моего отца запретить уйти от меня?
Стоум напомнил:
— Это наш обычай — дружинник может выбирать себе князя. А потому его задержать невозможно.
— Тогда пусть делают как хотят, хотят — остаются, хотят пусть уходят, — невесело* сказал Гостомысл.
Храбр проговорил:
— Прости, я честно служил твоему отцу. Но он умер, а они мои товарищи. Мне нельзя от них отбиваться. Если они уходят, то и я должен уйти вместе с ними.
— И я, — сказал Вячко.
— Если должны — уходите, — сказал Гостомысл.
— А я останусь. Гостомысл мой воспитанник, и я бросить его не могу и не хочу, — сказал Стоум.
В его голосе бояре почувствовали укоризну.
— Каждый выбирает свой путь — сказал, оправдываясь, Храбр.
— Но путь должен быть честным, — заметил Стоум.
— У нас честный путь, — сказал Вячко.
— Бросить сына своего вождя в тяжкое для него время — честный путь? — презрительно проговорил Стоум.
— Мы служили его отцу. Он был опытный воин, а Гостомысл молод, неопытен. Он погубит нас, — сказал Вячко.
— Князь Буревой тоже был когда-то молод и неопытен. И вы оба тоже. Вы только забыли об этом, — сказал Стоум.
— Даже если мне и не нравится решение моих товарищей, все равно я обязан быть с ними, — сказал Храбр.