Двор словенского князя в Кореле почти ничем не отличался от княжеских дворов в других городах.
Терем из толстых бревен в два этажа, увенчанный золотистым шпилем. Широкое крыльцо, ведущее прямо на второй этаж, где располагалась большая горница. Горница отделана золотистой сосновой дощечкой. Полы дубовые, пропитанные воском и отполированы до блеска. От дерева воздух в горнице был чист и приятно пахнет.
По стенам горницы развешено парадное оружие и знамена.
В горнице князь имел возможность собрать до сотни людей. Но обычно больше полусотни и не требовалось: на думу собирались в горнице только старшая часть дружины и городская старшина.
Остальные ждали решения во дворе, замощенном деревянными досками Решение объявлялось с высокого крыльца.
У входа на крыльцо стояла охрана из мечников — никому не разрешалось входить на крыльцо без разрешения самого князя.
На первом этаже терема находились служебные помещения: здесь воевода распределял задания младшей дружине; ключники вели записи и выдавали дружинникам необходимое для жизни.
На дворе словенского князя скапливалась собираемая с северных племен дань, в связи с чем на складах были большие запасы продовольствия и оружия.
Глядя на князей, завели дворы в Кореле и словенские купцы, и богатые карелы.
Завели дворы и ремесленники: кузнецы, и кожевники, и другие. В каждом дворе в хлевах стоял многочисленный скот и птица.
Это оказалось выгодно для всех.
Только жито приходилось привозить со стороны, на острове земли под поля не хватало, с трудом находили место, где пасти скот. Но зерна на несколько лет осады хватило бы.
Таким образом, благодаря расположению и высоким стенам врагу взять Корелу одним налетом было сложно.
А чтобы взять осадой город, требовалось несколько лет. При этом словене находились бы на твердой суше, а осаждающие на воде.
К тому же контролировать связь городка, находящегося среди множества заросших камышом островов, с большой землей было вряд ли кому под силу.
Против врага выступала и сама природа — первый же шторм, частый гость в этих местах, разнес бы флот осаждающих и потопил.
Однако, несмотря на долгое время существования города, еще ни разу не удавалось проверить его неприступность.
Князь Буревой с тревогой всматривался в море. Ладья резала воду мутным пенным следом.
Уцелевшие словенские корабли давно отстали, и теперь сзади были едва видны походившие на сидящих на воде чаек паруса.
Над горизонтом нависло темно-кровавое солнце, наводившее на сердце смутную тоску и страх.
Стоявший рядом с князем Стоум, догадавшись, куда направлен взор князя, проговорил: