Стоум испугался.
— Ты что делаешь, женщина? Ты так его убьешь.
— Пусть кровь немного стечет. С ней выйдет и вся порча, что попала в рану, — сказала знахарка и принялась завязывать рану куском белого холста.
— Что за стенами происходит? — обеспокоенно спросил князь, как только пришел в себя.
Стоум выглянул из-за стены.
— Что-то непонятное, — доложил он князю. — На корабле люди кричат и машут руками.
Как только на рану была наложена повязка, князь попытался пошевелить рукой, — рука шевелилась, хотя рана и отдавала болью. На губах князя появилась презрительная усмешка, и он поднялся на ноги и выглянул из-за стены.
Внизу действительно происходили странные события: воины, прибывшие на ладье, вместо того, чтобы броситься приступом на стены, стали избивать прячущихся на берегу данов.
Один из воинов с развевающейся на ветру, как знамя, серебристой бородой рубил топором борта вражеских лодок.
— Это Храбр! — радостно вскричал князь, разглядев необыкновенного воина.
Сил у Храбра было немного, но, подвергшись неожиданному нападению, даны сначала растерялись, а затем побежали к лодкам, и, столкнув их на воду, поспешно стали уходить в море.
Корабль Храбра, погнался было за вражескими лодками, но вскоре повернул назад.
Храбра, так неожиданно решившего исход битвы, встречали как героя. Князь, окруженный дружинниками и торжествующими горожанами, несмотря на рану, вышел встречать его на причал.
Радоваться было чему, все были уверены, что, получив сильный отпор, даны вряд ли скоро вернутся — не любят разбойники долгих осад.
Тут же в толпе рядом с князем оказались и волхвы, эти тоже были довольны, потому что их предсказание сбывалось — за поражением следовала победа. Теперь князю не за что было их корить.
Датский флот всю ночь уходил от стен Корелы.
А на рассвете внезапно поднявшийся ветер скомкал теплую гладкую поверхность озера седыми рваными морщинами.
Тревожно заныли снасти на мачтах, паруса вздулись серым пузырем, и понесли корабли по почерневшим от ярости волнам, бросая их словно маленькие щепки.
Огромные волны накинулись на хрупкие корабли, точно голодный волк на стадо телят, грозя растерзать их всех на мелкие куски и пожрать.
Волны и ветер опасно сближали корабли, грозя уничтожить их столкновением друг с другом. То поднимали корабли вверх, почти к самому небу, и стремительно сбрасывали вниз, в разверзшуюся пропасть, отчего где-то внизу живота образовывалась ледяная пустота, которая захватывала дыхание и жалила сердце.
Управлять кораблями под парусами оказалось невозможно, и даны бросились стягивать паруса.