Но все же больше Корг-Варвар верил в то, что у хлипких землян не хватит духу вынести вид крови в подобных количествах. И их жалость возьмет верх над их строптивостью. И вот тогда!.. Он успеет! Он обязательно успеет! Потому что он всегда успевал до сих пор… И чуждая мощь Великого Талисмана перестанет угрожать его империи…
Казнь возле барьера продолжалась. Остервеневшие воины тащили все новых и новых пленников – дико визжащих, воющих, вырывающихся, испражняющихся от страха – совсем не похожих на тех неслыханно гордых и счастливых для Побережья людей, которыми они были совсем недавно. Снова и снова поднимались и опускались лезвия мечей и беззвучно кричащие головы летели в лужи крови, которая не успевала смешиваться с водой, туда, где уже валялись груды отрубленных ранее. Счет убитым шел уже на тысячи…
Поле изменилось внезапно. Только что безмятежно прозрачное, оно вдруг начало светиться. Все ярче и ярче. И не успел никто ничего понять, как защитный купол превратился в огненный вихрь, рванувшийся по площади во все стороны, сметая на своем пути без разбора людей, деревья, замершие машины, перемешивая превратившуюся в кровавую грязь землю с падающей с небес водой в одну сплошную темную завесу, поглотившую площадь, прилегающие улицы и понесшуюся дальше – к окраинам города, к клубящимся грозовым тучам – и дальше, дальше… Куда – уже не видел никто, ибо ничего нельзя было видеть в непрекращающейся круговерти молний, воды, земли и неба…
То ли лужицы воды,
то ли путника следы,
то ли ждёт гостей незеанных
край загадок окаянных.
Прибыли в срок. Модальность один к двумстам.
Никель зеркален, вакуум строго пуст.
1
Серая круговерть перед глазами сменилась дневным светом. Затрясло. Под лапами Завра захрустел камень. А затем наступила тишина обычного мира, из которого они ушли какой-то час назад. Или целую вечность по личным ощущениям.
Завр сделал еще несколько шагов и остановился.
– Приехали, – сдавленным голосом сказал Мезенцев.
Олег быстро огляделся, преодолевая дурноту, выругался и съехал с бронированной спины, придерживая одной рукой станнер. Земля качнулась у него под ногами, но он устоял, выпрямился и закинул ремень на плечо. Очень хотелось отстегнуть защитную маску, нагнуться и вывалить на землю все съеденное накануне отъезда, но Олег усилием воли не позволил себе этого сделать.
Вокруг подымались отвесно изъеденные эррозией стены безводного каньона, упираясь далеко вверху в узкую полоску белесого неба. Слабый ветерок равнодушно шевелил стебельки чахлой травы, пробивающиеся вдоль русла. Никого и ничего здесь больше не было.