Элайзе пришло в голову, что на свете едва ли найдется много вещей, которые помешали бы ей зарабатывать улыбки такого рода.
– Вы такой милый, когда улыбаетесь… – Святой Господь! Она не хотела произносить этого вслух.
И что того хуже, в ее голосе прозвучали скептические нотки.
Элайза поспешно зажала рот рукой, словно могла затолкнуть свои слова обратно.
Ла Вей засмеялся.
Вот что он пытался подавить – безудержный смех, такой же чудесный, как солнце после бури. Его смех звучал так свободно, так естественно. И это, решила Элайза, было больше всего необходимо дому, чтобы очистить углы и освежить воздух. Много такого смеха. Даже если он смеется над ней.
– И я уже давно этого не делал, – весело пропел Ла Вей своим баритоном.
Элайза от удивления открыла рот, а потом тоже рассмеялась и хлопнула в ладоши, отчего в воздух поднялось облако муки. Элайза закашлялась, но все же успела заметить, что Ла Вей смеется снова и смех его перешел в счастливый вздох, а потом он замотал головой, как будто она стала для него бесконечным источником веселья.
– Я попрошу вас прислать наверх яблочные пироги и чай из ивовой коры, когда закончите стряпню, миссис Фонтейн, – заявил принц. – Дело мое может подождать. О, да у вас мука на… Он обвел в воздухе указательным пальцем ее левую грудь.
Порочный, порочный мужчина!
А потом Ла Вей вышел, напевая:
О, лучше вам не вставать на пути
Могущественного лорда Филиппа ла Вея.
– Думаю, тут лучше использовать слово «могущественный», не так ли, миссис Фонтейн? – бросил он через плечо и продолжил:
Он съест яблочный пирог, а то и два,
Прежде чем проткнет вас шпагой!
Элайзе показалось, что она увидела, как он сделал выпад рукой, будто в ней действительно была шпага.
Да уж, чай из ивовой коры явно помогает.
Глядя, как принц уходит, Элайза отгоняла от себя подозрение – чудесное, лишающее ее присутствия духа подозрение, что единственной причиной, заставившей его спуститься вниз и зайти в кухню, было желание… увидеть ее. Просто увидеть ее.
Несколько мгновений она стояла не двигаясь и смотрела ему вслед. Элайза знала, что многие младшие слуги в больших домах довольно часто даже не видят своих хозяев, до такой степени отделены друг от друга миры, в которых они живут, пусть и под одной крышей. А владельцы этих домов не знают имен младших слуг, не встречают и не замечают их. Большинство владельцев богатых особняков имеют дело только с дворецким или с управляющим.
Считается, что слуги должны быть молчаливыми, скромными и послушными.
Если лорд Ла Вей оценивает ее именно по этим качествам, то она уже проиграла.