Я опустела.
Перегорела.
Сломалась.
– Маленький мор, – тут же сухо прозвучал голос. – Ты вынесла правильный урок. Можешь двигаться дальше.
Черная воронка закрутилась с новой силой, поглощая меня, вырывая последние крохи сохраненного рассудка.
Она выплюнула меня в той же комнате, где я находилась минутой ранее.
Не в силах устоять на ногах, я рухнула на колени и вцепилась в пол, чтобы земля перестала вращаться. Все тело ныло и болело, начался жар, во рту пересохло.
Яркий солнечный свет освещал полупустую комнатку и заставлял меня отворачиваться, пока глаза перестало жечь. Послышался глухой стон и всхлип.
Медленно, словно осторожничая, я повернула голову на звук.
Неужели заново?
На скомканных, окровавленных простынях лежало худое тело. В сердце проснулся неуправляемый ужас.
Я слишком хорошо помнила это утро, чтобы хотеть туда вернуться…
Из горла вырвался хриплый протест, я попыталась отползти на безопасное расстояние, пока непонятный некто вновь не стал дергать за ниточки. Хотелось забиться в угол, сравняться с землей, врасти в стены и… исчезнуть.
Серебряная нить вынырнула из моих запястий и устремилась к телу. Я вцепилась в рубашку Яна, которая на удивление еще хранила его запах. Стоило только подумать о Кенгерлинском, как сердце заколотилось с бешеной скоростью, своим стуком перекрывая все иные звуки.
– Маленький мор, – сказал голос, и в этом обращении ясно прозвучало предупреждение.
Эфемерное серебро из моих запястий коснулось кожи девочки, непонятный магнит вновь сработал, и я была втянута в свое сломленное тело.
***
Эта ночь никак не хотела заканчиваться. Когда мои бедра опалило горячим – Гарик взревел. Этот рык не имел ничего схожего с человеческим.
В Гарика вселился зверь.
И он неистовствовал.
Казалось, моя кровь только распалила его безумную жажду. Вместо боли с каждым толчком его мощных бедер я чувствовала отвращение.
Даже когда Гарик перенес меня на кровать и продолжил терзать тело на смятых простынях, минуты превратились в часы, а они в свою очередь – в века.
Рассвет приближался на цыпочках.
Когда же первые солнечные лучи проникли через окно и стали растягиваться длинными полосами по комнате, Гарик потянулся на кровати, чмокнув меня в макушку.
– Это было даже лучше, чем я представлял, сладенькая, – сказал он. – Обязательно повторим. Сегодня.
Он грубо взял мой подбородок и заставил повернуть голову, чтобы встретиться глазами. На миг мне показалось, как провалы бесконечной тьмы заполнили его глазницы целиком, уставившись прямиком в мою душу.
– Кто-нибудь разбудите меня! – захотелось крикнуть. – Пожалуйста!