Я не из тех, кто смог бы носить дежурную улыбку и делать вид, что доволен ролью ручной собачки. А другого, рядом с Гариком, мне не светило.
Возможно, папа Рома сможет вышвырнуть меня на помойку и это будет лучшей альтернативой, чем извращенный сценарий подстилки для сводного брата.
Руки Гарика, словно две змеи заползли под мою футболку.
Хотелось вырвать их из плечевых суставов и вышвырнуть в окно. Или же кричать, извиваться пока кто-то не ворвется в мою комнату. Ведь кто-то же должен прервать этот кошмар? Вместо этого я на мгновенье замерла в руках брата, приказывая собственным окаменевшим мышцам расслабиться.
Гарик поднял голову и недоверчиво всмотрелся в мои глаза.
Где-то внутри меня в эту самую секунду расползлась огненная пустота. Яд, под которым оплавилась душа.
Я потянулась к губам Гарика. Самостоятельно.
Поцелуй получился быстрый, резкий и насквозь пропитанный фальшью. Но Гарик, как, ни странно, этого не заметил.
Он застонал и стал тереться об меня бедрами, наращивая безумный темп:
– Откройся для меня. Откройся. Тебе понравится.
Изо всех сил, я уговаривала себя потерпеть, а лаву ярости повременить с выбросами, но тело подвело меня.
И я ошиблась.
Оторвавшись от скользких губ Гарика, я уткнулась носом в его грудь, подтянулась повыше и со всей силы впилась зубами.
Соленый привкус расцвел на языке.
Послышался рык.
А потом стена вновь приняла меня в свои жесткие объятья.
Не знаю, сколько времени я не могла пошевелиться, казалось, минуты превратились в часы. Воздух сгустился и стал вязким, как кисель. Из всех звуков я слышала только яростное шипение Гарика.
Надеюсь, он убьет меня быстро.
Я часто думала, а как это будет? Еще тогда, в детдоме, когда мой череп чуть не крошился, сдерживая удары Коровиной и ее приспешниц, я верила, что смерть придет безболезненно. Ну, или хотя бы мгновенно, так, чтобы мысли не успели сформироваться в панику и завязать легкие узлом.
Интересно, а кто-нибудь обрадуется моей смерти?
Гарик вскочил с кровати, прижимая руку к основанию шеи у правой ключицы. Тонкая струйка крови текла сквозь его пальцы на грудь.
Я сидела неподвижно. Тело налилось неприятной тяжестью.
Лишь дыхание предательски выдавало тот ужас, что поднялся к горлу, как только Гарик стал приближаться ко мне.
Медленно. С грацией хищника.
Я не могла отвести взгляд от этой крови на его груди. Растерянно облизав губы, поняла, что теперь никогда не избавлюсь от Гарика. Он останется навсегда внутри меня, будет течь по жилам, толкаться в сердце и других мышцах.
Желудок скрутила судорога.
Вместо того чтобы кричать и биться в истерике, я молчала. Даже не в силах была руки поднять и выставить перед собой в фальшивом оборонительном жесте.