С тех пор я каждый месяц уверенно знала, что делать стоит, а что нет, чтобы боль не становилась сильней.
Сейчас я могла сравнить дискомфорт, что испытывала с тем, который приходил регулярно каждый месяц. Если бы не одно маленькое «но»: мне никогда не было больно именно «там» и я еще не страдала маразмом, чтобы забыть причину этой боли.
Подтянув колени к груди, уперлась в них подбородком и прикрыла глаза. С опущенными веками все вокруг не кружилось, слабость почти отступала.
Я прислушалась к себе и не отыскала даже капли страха перед тем, что собиралась сделать. Точнее уже сделала.
Перед тем, как мать подкинула меня, как бездомного котенка, к дверям приюта, она взяла с меня слово – никогда не быть слабой.
Как могла я старалась придерживаться той клятвы. Правда, силу в человеке можно постигать под разными углами и градусами от наклона. Для кого-то проявление силы – это безусловное доминирование над другими, а для кого-то – сглаживание заведомо острых углов в конфликтах.
Каждый раз, я действовала по ситуации, выпуская силу в меру своих понятий и ценностей.
Уверенность в том, что желание стать свободной посредством принятия смерти, мама бы не одобрила, вызывало грусть.
Но мертвец не сможет мне высказать свое неодобрение или неудовольствие. По крайней мере, не сейчас. А потом…
Если мы встретимся с ней за чертой, я согласна сполна принять последствия своих поступков.
Как ни крути, а решение было принято, и отступать от него я не собиралась.
Накручивая прядь волос на палец, принялась просчитывать ближайшее будущее.
Без свободной воздушки котел не сможет нормально работать, это факт. Но сколько времени у меня есть прежде, чем произойдет большой бум?
Четкий ответ отыскать не удалось. Все-таки я не разбиралась в устройстве техники так, как сейчас требовалось. Да и папа Рома как-то особо не заострял внимание на тематике пожаров.
Не знаю откуда, но точно я знала одно: на то, чтобы попрощаться с жизнью у меня осталось не больше часа.
Паники не было.
Лишь некое внутреннее предвкушение от грядущего.
Даже тихое удовольствие.
Уже сегодня я смогу смыть с себя позор огнем.
Стать свободной.
А еще я заберу всех монстров с собой.
В ад.
– Проголодалась? – я вздрогнула, резко распахнув глаза.
Наверное, дверь открылась бесшумно. Ведь я даже не заметила, как в спальню вошел Гарик с подносом в руках.
Брат присел на кровать и поставил поднос рядом со мной.
В нос ударил приятный запах жареной картошки с отбивной. Рот тут же наполнился слюной.
– Я не голодна.
Предатель-желудок громко и призывно заурчал, выдавая меня с потрохами.