– Врушка, – усмехнулся Гарик.
Он взял тарелку в руки, спустив поднос на пол, и придвинулся ближе ко мне. Когда Гарик поднес к моему рту вилку с наколотыми кусочками картофеля, я инстинктивно отшатнулась.
– Что ты собираешься делать?
– Кормить тебя.
– С рук?
– Ага, – улыбнулся Гарик, вновь возобновив движение вилки. – Так я хочу.
– Но я могу сама!
– По-другому не будет. Только так. Поэтому не упрямься. Ты же не хочешь, чтобы я тебя связал, а потом кормил?
Мне ужасно не хотелось тратить свой последний час на Гарика, а тем более на его извращенные игры, но быть связанной во время взрыва хотелось еще меньше. Поэтому я уныло покачала головой и послушно открыла рот.
– Умница-девочка, – похвалил брат.
На вкус картошка оказалась просто изумительной! Сочная, в меру поджаристая, с хрустящей корочкой и пряными специями, что таяли на языке…
Возможно, все дело в том, что это мой последний раз, когда я ем…
Говорят, что перед смертью не надышишься, а я не могла утолить вдруг проснувшийся голод.
Гарик не спешил, мне даже казалось, что он искренне наслаждался процессом. Я не понимала, почему ему было так важно находиться рядом со мной, постоянно прикасаться, ведь, по сути, он уже получил то, что желал. Так почему бы не оставить меня в покое?
– Не представляешь, как мне нравится смотреть на тебя, когда ты ешь с моих рук,– чуть ли не простонал он.
Я продолжала жевать, тщательно избегая прямого взгляда в его лицо. Боялась, что не смогу справиться с тошнотой, если вдруг она вновь накатит.
Руки брата пахли мылом с лавандой и это единственное, что сейчас в нем не раздражало.
Внутренне я молилась, чтобы Гарик заткнулся. Когда он молчал, было легче переносить нашу близость, я даже могла представлять, что меня кормит не он, а… Артем.
Но Гарик решил по-другому. Его будто прорвало на откровения.
– Даша, что же ты со мной делаешь? – спросил он, катая прядь моих волос между пальцами свободной руки.
Я пожала плечами. Казалось, в ответе Гарик не нуждался. Да и мне нечего было ему сказать. Разве только, что он совершенно обезумел и плотское желание переросло в какую-то больную зависимость.
– Ведьма, – охрипшим голосом сказал он. – Башки меня лишила.
Гарик положил вилку в уже опустевшую тарелку и повернул мое лицо к себе. Его глаза вновь были полностью черными.
– Хочу тебя, – он облизал губы. – Невыносимо просто. А еще хочу сделать тебе приятное, словно жизнь моя зависит от твоего одобрения. И убить тебя хочу. И это все одновременно! Ты просто взрываешь мой мозг!
– Я не виновата, что…
– Тсс! – Гарик приложил палец к моим губам, а потом впился в них поцелуем.