Марат наполнил стопки всем желающим и предложил выпить за спасение Шилова. Никто не отказался.
Слушавший с интересом, Костин, заметил:
– Повезло тебе, что так все кончилось.
Подбирая кусочком мяса оставшийся соус, Шилов спросил:
– Королева, сколько вы мне поставите за рассказ?
– Три с минусом, – ответила Вероника.
Шилов возмущенно воскликнул:
– Почему, я что, хуже Марата рассказал?
– Нет, Саша вы рассказывали лучше, но у Марата рассказ филантропический, а у вас мизантропический.
– Что это за собаки такие? – иронически спросил Шилов.
– У Марата рассказ человеколюбивый, а у вас нет.
– По-моему здесь против меня состоялся заговор, – обиженно сказал Шилов, – в связи с этим передо мной возникает вопрос, продолжать ли мне оставаться на балу или отправиться в объятия Морфея, и я делаю выбор в пользу Морфея.
– Я дам тебе объятия Марфы, – не расслышав, сказала Галя, – такую Марфу покажу, что мало не покажется. Пусть нам Вероника что-нибудь расскажет.
– Нет уж, увольте, – сказала Вероника, – сама рассказывай.
– Эх, – тяжело вздохнула Галя, – я бы рассказала, да у меня кроме этого подлеца никого в жизни и не было.
– Ты сушеная змея, – сказал Шилов, – к тому же еще и провокатор; было бы сейчас военное время, шлепнули бы тебя без следа и следствия.
– А что, все рассказывают, пусть и Вероника что-нибудь расскажет, – не унималась Галя.
– А ты, будешь рассказывать? – ядовито улыбаясь, спросил Шилов.
– Я по хозяйству, – сурово ответила Галя, и, обращаясь к Марату за поддержкой, – скажи Марат.
– Ничего не поделаешь, товарищ бард, – сказал Шилову Марат, – она права, между прочим, в армии повара в караул не ходят.
– Вот, что значит философ, – сокрушенно сказал Шилов Веронике, – всегда найдет убедительное доказательство и возразить нечего, придется королева и вам что-нибудь соврать.
Вероника тяжело вздохнула и сдалась.
– Ну ладно, я тоже расскажу историю.
– Расскажи, расскажи, – угрожающе сказал Марат.
– Между прочим, – заметила Вероника, – ко мне эта история не имеет ни малейшего отношения. Я буду рассказывать про свою подругу.
– Это нишево дарагая, – с узбекским акцентом успокоил ее Шилов, – за подруг ответишь да. Правильно тавариш Марат.
– Если ко мне будет применяться шантаж, я ничего рассказывать не буду, – сказала Вероника.
– Какой шанташ-манташ, пошутили да, шутка понимаешь, гаварите ну.