На заснеженный лес легла ночь, темная вверху и более светлая внизу у белого покрова. В свете фар было видно, как сыпется мелкая и сухая крупа. Елисеев копал с такой яростью, что вскоре все четыре колеса были освобождены. Вытер пот со лба, бросил лопату в багажник, сел за руль, включил пониженную передачу и поехал дальше. Через несколько сот метров машина вновь увязла; Елисеев выговорил длинное замысловатое ругательство и полез в багажник за лопатой.
– … Как же у тебя все ловко, получается, – сказал Марат, не отводя напряженного взгляда от двух, направленных на него стволов, готовых в любое мгновение извергнуть смерть.
Это было завораживающее зрелище.
Костин ухмыльнулся.
– Когда же ты успел разрядить мое ружье? – спросил Марат. Он старался вовлечь Костина в разговор. Хотя еще и не понимал, какую цель при этом он преследует. Их разделял круглый стол овальной формы, достаточно большой, чтобы свести его шансы к нулю.
– Видишь, какая хитрая штука жизнь, – продолжая ухмыляться, философски заметил Костин, – только, что ты в меня целился, а теперь я в тебя.
– Это называется перемена участи, – сформулировал Марат.
– Вот, вот, именно так это и называется, садись, поболтаем еще, времени у нас хоть отбавляй, пристрелить тебя я еще успею, когда мне еще встретится такой образованный собеседник?
– Марат сел и взялся за виски.
– Что морщишься? – спросил Костин, – компания не по душе?
– Голова болит, у меня в рюкзаке таблетки. – Я возьму, если ты не возражаешь.
– А ты знаешь, что есть только одно единственно верное средство от головной боли – гильотина. У нас, как раз такой случай, так, что потерпи немного.
– У тебя, оказывается, есть чувство юмора, – сказал Марат, – вот уж чего не ожидал, правда, юмор висельника.
Направленные на него стволы, не давали осознать весь ужас происходящего.
– Ты тоже веселый парень, – сказал Костин.
– Разве? – удивился Марат.
– Ну да, ведь из нас двоих висельник, скорее, ты, чем я.
– Нет, висельник – это нарушитель закона, а я – жертва.
– Так и я тоже жертва, жертва обстоятельств.
– Ты, скорее жертва аборта, – заметил Марат.
Ухмылка сползла с лица Костина, держа в руках ружье, он приблизился к собеседнику и, вывернув локоть, ударил его прикладом в лицо. Словно что-то взорвалось в голове Марата, охнув, он повалился на пол.
Поверженный враг вызывает у человека определенные чувства. Костин не остался равнодушен к этим чувствам, несколько раз ударил ногой. От этих ударов, Марат быстро пришел в себя, благо, что убийца был в резиновых сапогах – больно конечно, но обошлось без членовредительства. Вот нос возможно сломан – кап, кап капает кровь. Попытался подняться, но в затылок уперлись железные кольца.