И Хон рассказал. А юная знахарка слушала открыв рот. Кто бы мог подумать, что ее приятель такой отважный. Хотя… он же тогда бросился на рысь, а не от нее. Да и в деревне всегда защищал Иву. Почему-то ему не особо прекословили. Не сказать, чтобы парень пользовался большим авторитетом, но его мнение часто влияло на решения. Почему она раньше этого не понимала? Она всегда знала, что Хон очень надежный и все может по хозяйству, но раньше это не казалось ей таким важным. Сейчас, глядя на рослого, с гордой выправкой молодого человека в форме, Ива испытывала какое-то особое чувство, будто в его успехах была и ее заслуга. Но не только… Она периодически вспоминала слова тетушки и капитана Освальда о чувствах Хона к ней. Верить в них до сих пор не получалось, что ничуть не мешало получать удовольствие при мысли, что такой интересный молодой мужчина, каким стал ее друг, тайно влюблен в нее. Это словно бы делало и ее саму более значимой, особенной.
Подобные мысли снова и снова появлялись в голове девушки, заставляя улыбаться таинственно и довольно.
Вечер подходил к концу, и посиделки пришлось закончить.
– Где ты остановилась?
– В «Белой петунье».
– Хорошее место, – кивнул Хон, поднимаясь. – Идем, я тебя провожу.
Девушка последовала его примеру, отряхнула платье и чарующе улыбнулась.
– Хочу познакомить тебя с Лоренцо.
– Лоренцо? – На лице юноши вдруг мелькнуло какое-то непонятное выражение. – Кто это?
– А как думаешь? – игриво вопросила она.
– Ива!
Что-то в голосе друга ей не понравилось, но разве это повод прерывать забаву?
– Не будь букой!
– Ива. – В этот раз угрожающие нотки ей совсем не почудились.
– Угадай сам! Угадай-угадай-угадай! – Девушка засмеялась.
Хон же опустил голову и промолчал. Знахарка совсем не понимала его поведения.
– Да ладно тебе, Хонька!
Юноша поднял на нее глаза, и Иве вдруг стало неуютно от их выражения. Совсем непонятного. Но почему-то знакомого. Будто в какой-то момент она увидела прежнего Хона с его угрюмостью и нелюдимостью, не этого обходительного и уверенного в себе военного.
– Это мой конь, – выпалила травница, испугавшись невесть чего. – Он такой породистый, что почти ненавидит меня. Правда, мы немного сдружились в последнее время, но, по-моему, он просто решил пойти на уступку. Или я немного пообтесалась и уже не так раздражаю его дурными манерами.
Юноша рассмеялся, будто и не было этой недавней перемены.
– Разве так бывает? Это же просто лошадь.
– Вот не поверишь, так и есть! Сама поражаюсь!
Они стояли в конюшне постоялого двора. Лоренцо с самым недовольным видом хрустел овсом из кормушки, периодически фыркая, чтобы люди – эти мерзкие простолюдины! – не забывали, что ему не нравятся их прикосновения. Да-да, и нечего его гладить по шее! И по морде тоже! Правда, и не кусался. Но лишь из-за избытка хорошего воспитания!