С того самого случая с рысью дети дружили, хотя для Хоньки это было непросто: пусть знахарок и уважали в деревне, а все равно они всегда были под подозрением. Поди разбери, знахарка она или самая настоящая ведьма. Эта дружба длилась много лет, а потом Ива уехала.
Самой девушке казалось, что она поступила правильно. Магические способности надо развивать, обучаться заклинаниям и техникам, иначе это может плохо кончиться. Да и что ей было делать в крохотной деревушке на краю света? Стоило уехать от знакомых с детства лесов, как оказалось, что земель в мире не счесть, и у каждой своя красота. Иве повезло найти и друзей, и любовь, и дело, ведь учеба – это тоже дело. А Хонька остался в деревне. Иногда знахарка вспоминала его, скучала даже, но понимала, что вряд ли он впишется в ее новую жизнь. Когда наступили летние каникулы, Ива рвалась домой, к тетушке. И к Хоньке, конечно.
Только оказалось, того уж и след простыл. Полонея сказала, что он недолго без Ивы выдержал. В какой-то день тоже ушел. То ли за ней, то ли просто так. Мало кто в деревне верил, что он не пропадет. С такими шрамами и нелюдимостью? И куда более ушлые пропадали.
Много времени прошло, прежде чем появились от него известия. Где-то в Центральных землях он поступил на службу в армию местного господаря и вроде как немного там обжился. Ива сама бы ни за что в это не поверила. Мирный, спокойный Хонька – в армию? В казарму, где куча людей? Она могла понять, если бы его принудили стать солдатом, но тетушка утверждала, что друг детства ее племянницы на подобный шаг решился сам и сейчас доволен своей жизнью. Полонее Ива верила, но все же хотела увидеть Хона своими глазами. Да и просто проведать. Он же до нее не добрался. Правда, найди его теперь… Тетушкины соглядатаи названия не знают: птицы же или вовсе нечисть.
Однако нашла. На свою беду.
Несколькими днями раньше
– Надеюсь, ты вызвал меня из Светлого Леса не просто потому, что соскучился?
Златко поднял голову на звук этого неподражаемого голоса и встретился взглядом с насмешливыми глазами Калли. Эльф стоял, небрежно прислонившись к косяку, и с каким-то новым, незнакомым выражением на лице рассматривал друзей. Да и вообще в нем появилось что-то, чего прежде не было. В первые минуты Бэррин даже растерялся, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Вроде бы все как и раньше: те же прямые светлые волосы, стройная гармоничная фигура, расшитая драгоценным бисером куртка, несмотря на это чем-то неуловимо похожая на мундир.
– О, ушастый! – Грым отреагировал первым. – Шустер!