Глядя в его застывшее, пугающее лицо, у Оливии и сомнений не возникло, что его слова не расходятся с делом, а лишиться возможности еще и двигать ногами совершенно не хотелось.
— Ты меня хорошо поняла, Оливия Торвуд? — прогудел он с такой непомерной злобой, что Ли передернуло от вымораживающего душу тона его слов. И он помнил, как ее зовут. Всевидящий, он помнил! Почему он помнил? Запоздалая паника пронзила ее от макушки до кончиков пальцев на ногах: он сказал «повезет домой». Всевидящий, что имел в виду этот человек?
— Отвечай! — рявкнул потерявший контроль Касс. — Ты меня поняла?
— Да, — дерзко вскинув голову, ответила Оливия.
— Пошлите за нунтом, — повернувшись к доджу, тоном, не терпящим возражений, приказал Касс.
— Но, Ваше Высочество, — попытался возразить тот. — Уже ночь. Обитель Всевидящего закрыта, и преподобный нунт, вероятно, спит.
— Мне наплевать!!! — заорал дел Орэн. — Вы приведете его, даже если придется притащить его сюда голым вместе с койкой! И пусть захватит все необходимое для таинства заключения брака!
Додж дрожащей рукой схватился за ворот сюртука, сдавившего горло и, опустив голову, потрусил к выходу, чтобы исполнить приказ герцога. Это было святотатством, такое непростительное обращение со слугой света, но если выбирать между недовольством Всевидящего и гневом Черного Ястреба, то возможность попасть в опалу ко второму пугала его намного больше, потому что безудержный маршал Магрида Великого был резок и скор на расправу, и за провинность не щадил ни чужих, ни своих.
— Ты что задумал? — сердце Оливии мучительно сжалось от недоброго предчувствия.
— Я же тебе сказал, — усевшись на край стола, скрестив на груди руки и вытянув перед собой длинные ноги, хмуро объявил Касс, — Собираюсь вернуть долг и взять тебя в жены.
Ли с ужасом сглотнула, высоко вскинув тонкую бровь и по-прежнему до конца не понимая мотивов, которыми он руководствовался.
— Я не пойду за тебя, — яростно заскрипела зубами она.
— Пойдешь, — он почти убил ее невозмутимостью своего тона.
— Тварь, — тяжело дыша, охотница начала подниматься из кресла.
— Сядь, — отчетливо и резко бросил Касс. — Ты не поняла? Ты выйдешь за меня, даже если мне придется заткнуть тебе кляпом рот и положить на пол перед нунтом связанной.
— Я не дам своего согласия, — кипя от гнева, прошипела Ли. Касс криво усмехнулся, а потом посмотрел в упор в метающие молнии голубые глаза девушки.
— А разве я у тебя его когда-нибудь спрашивал?
Ли передернуло от его слов, и скользкая змея страха омерзительно медленно поползла за шиворот, заставляя напрячься каждую жилку и мышцу в теле. Ей казалось, что время повернулось вспять, в тот день, четко разграничивший всю ее жизнь на «до» и «после». Впервые за долгие годы она не знала, что делать. Бежать? Как? Она слишком остро и отчетливо ощущала наедине с ним, насколько неравны их силы. Он возвышался перед ней каменной непоколебимой глыбой и был похож на огромного карука, напавшего на нее в лесу. Это было смешно до истерики, ведь убить хозяина медведей она смогла только потому, что представляла себе, что это Касс.