— Бывшую комнату госпожи? — еле слышно пролепетала Сальма.
— Нет! — взбешенно рявкнул Касс. — Ту, которая в северной башне, с решетками на окнах.
— Слушаюсь, хозяин, — подхватив юбки, девушка сломя голову кинулась к ступенькам, ведущим во дворец.
— Саркофаг не забудь туда из склепа перетащить, — бойко бросила ей вдогонку Оливия.
Касс, скорчив жуткую гримасу, поднял ее с земли, взваливая на плечо, и в этот самый момент тяги, удерживающие герсы, громко звякнули, противно заскрипели лебедки, и под поднявшимися вверх решетками ворот во внутренний двор замка проехала черная, покрытая галлийским лаком карета.
Двери с массивным гербом, на котором был изображен расправивший крылья ястреб, открылись, а затем на землю легко спрыгнул высокий черноволосый мужчина, одетый в синие брюки, белоснежную рубаху и роскошный темно-серый редингот, выгодно подчеркивавший узкую талию оллинга и широкие плечи. Мужчина галантно вытянул вперед руку, помогая выйти из кареты благородной шейне.
Женщина, облаченная в элегантное черное платье, расшитое по плечам и подолу сложным узором из золотистого бисера, была уже немолодой. В темных, уложенных в высокую прическу волосах едва заметно серебрились тонкие седые пряди, но лицо дамы все еще сохраняло былую красоту и тонкость черт, а горделивая осанка делали ее облик воистину царственным и неприступным.
— Дэррэк, мама, что вы здесь делаете?! — быстро спустив на землю Оливию и зажав ей ладонью рот, хмуро поинтересовался Касс.
— Я тоже тебя рада видеть, дорогой, — женщина тепло улыбнулась, а затем повелительным жестом указала подбежавшим слугам на сундуки, установленные позади кареты. — Мы с твоим братом не видели тебя больше месяца. Я соскучилась. Это преступление? — хладнокровно выдержала недовольный взгляд Касселя она.
— Вы не вовремя, — раздраженно пробурчал Касс.
— Я вижу, — смерив с головы до ног зажатую в его руках Оливию, спокойно произнесла женщина.
Ли наконец удалось укусить Касселя за пальцы, и он с шипением отдернул руку, чем незамедлительно воспользовалась злая, как голодный тролль, охотница.
— Как для покойницы, вы неплохо сохранились, — нагло глядя в глаза подозрительно разглядывавшей ее женщине, заявила она.
— Что?! — тонкие черные брови шейны изумленно поползли вверх.
— Заткнись, — прорычал герцог, крутанув лицом к себе ехидно ухмыляющуюся Оливию.
— А ты мало того, что тварь, так еще и лживая тварь, — попыталась врезать ему лбом по зубам охотница, после чего была вновь скручена и бесцеремонно заброшена на плечо. Стремительно развернувшись, Касс, игнорируя возмущенную мину матери, рассчитывавшую, как минимум, на незамедлительное объяснение, резво взлетел со своей ношей по каменным ступенькам на крыльцо.