И вот сейчас он сидел у постели своей любимой дочери и не знал, выживет ли она. Оказывается, всё то, что прежде занимало его ум, было мелко и ненужно. Самое главное – это то, что лежит сейчас перед ним.
– Прости меня за всё, – плакал он. – Больше я тебя не пущу на манеж, больше не дам тебе рисковать жизнью. Только вернись ко мне! Не уходи! – просил он.
Сзади тихонько подошёл Лёня. Он обнял отца за плечи, стараясь поддержать его.
– Я погубил её, – плакал несчастный отец. – Зачем я взял её тогда? Если бы я не привёл её в цирк, ничего бы с ней не случилось, была бы она жива и здорова…
– Успокойся, – сказал Лёня. – Ты дал ей счастливое детство, которого она бы никогда не узнала. И не надо причитать над ней – она жива. Ничего с нашей Оленькой не случится, она молодая и здоровая, выживет.
– А какие могут быть последствия? Ведь я сам прошёл через это. Только бы выжила, только бы поправилась!
– Обязательно поправится, не рви сердце, – строго сказал сын отцу. – Иди, поспи, я посижу.
– Нет, – отказался Савелий Фомич. – Я буду рядом с ней. Вдруг она придёт в себя, позовёт меня…
* * *
Оля открыла тяжёлые веки. Она обвела глазами вокруг себя: не могла понять, где она и что с ней. Потом память стала ей возвращать недавние картины: она вспомнила, как её руки отпустили трапецию, как она летела вниз и не смогла сгруппироваться после крика с трибун.
– Пришла в себя! – услышала она голоса. Вокруг поднялась суета, она увидела отца и брата. Что с ней? Почему она лежит в постели и почему ей так неудобно?
Тут же послали за доктором. А Оля тем временем попыталась встать, но её попытки тут же были пресечены – отец и брат не дали ей этого сделать. Она уже поняла, что у неё правая нога в гипсе, а туловище в корсете.
– Я сорвалась с трапеции? – спросила она каким-то чужим, не своим голосом.
– Лежи, лежи, всё в порядке, – вместо ответа попытался успокоить её Савелий Фомич.
Пришёл доктор Прохор Алексеевич Иванов. Он тщательно осматривал пациентку, просил её пошевелить пальчиками на руках, на ногах, проверял её чувствительность.
– Вам несказанно повезло, – сказал он наконец. – Похоже, позвоночник в порядке. Но всё же надо побыть в корсете, могут быть нарушения – ушиб или трещины. Пока что одна лишь нога явно пострадала, но кости срастутся, это не страшно. Только бы всё срослось правильно! Но в любом случае, боюсь, что порекомендую вам больше не выходить в манеж.
– Это само собой, доктор, – ответил ему Савелий Фомич, – но пока не надо ей ничего говорить. Пусть сначала встанет на ноги.
– Пожалуй, вы правы, – согласился с ним Иванов. – Нам надо поставить вашу дочь на ноги.