Константин Филиппович почти не поднимал головы от бумаг, слушая сумбурную речь посетителя. Они с собственными жёнами разобраться не могут, а им, полиции, разбирайся, будто им заняться нечем, над ними дело о грабежах ювелиров висит, как дамоклов меч, а тут приходят всякие…
Он не сразу услышал паузу в словах Полевикова.
– Да вот же она! – воскликнул тот. Зарубин поднял голову и увидел, что Павел Иванович смотрит на фотографию на его столе. – Это она!
– К сожалению, должен вас разочаровать, – сказал полицмейстер. – Эта особа не может быть вашей женой. Это особо важная государственная преступница, мошенница и аферистка, грабит ювелиров и ювелирные лавки.
Павел Иванович не мог поверить. Он попросил разрешения взять в руки снимок. Глядя на него, он убедился, что некоторые черты лица действительно не те. Но, в целом, очень похожа.
– Эта дамочка не может быть вашей женой. Она слишком юна для неё. Её, пожалуй, и на свете-то не было, когда ваша супруга ушла из вашего дома.
Но Полевиков уже загорелся идеей проверить, кто же это. Ведь он помнил, что жена его, покидая усадьбу в Брусникино, была беременна.
– Где я могу найти её?..
* * *
Павел Иванович пришёл в ресторан «Неаполь» с букетом цветов. Как всё это напоминало ему молодость! Как он тогда бегал каждый день в ресторан «Глициния», чтобы только увидеть и услышать Ксению!.. Как это было прекрасно и неповторимо! И вот, словно вновь вернулась молодость, он вновь в Херсоне, вновь пришёл услышать ресторанную звезду. Он удобно расположился за столиком и стал ждать выхода певицы.
– А сейчас несравненная! Неподражаемая! Блистательная! Дивная! Очаровательная! Единственная и неповторимая! Любимица публики! Ольга Серебряная!
Ба! Вот это сюрприз! Павел Иванович узнал в немолодом конферансье давнего знакомца – это был Антон Кузьмич, который когда-то работал с Ксенией. Вот уж он-то точно знает, где её искать. Надо будет в конце вечера подойти к нему.
На сцену выпорхнула объявленная певица Ольга Серебряная. Едва она начала петь, как Павел Полевиков забыл, где он находится, ему казалось, что там, в ресторане «Глициния», двадцать лет назад, а на сцене вновь Ксения Алмазова. Он смотрел на Ольгу и не понимал, кто перед ним. Он видел воочию восемнадцатилетнюю Ксению. Это была её фигура, её внешность, её повадки и манера держаться на сцене, и, самое главное – голос. Это был голос Ксении! Он двадцать лет не слышал её голоса, такого родного, любимого им голоса, но сейчас он был уверен, что перед ним она, Ксения. Та же юная, любимая Ксения…
Завершив выступление, Ольга Серебряная ушла. Павел Иванович ещё долго пытался справиться с наваждением, но всё же взял себя в руки и, прихватив букет, поднялся из-за стола.