– Что вы молчите? Вы хотите сказать, что ваши подопечные никуда из дому ночью не отлучались?
– Так точно, Ваше Благородие. Ольга Погорелова не отлучалась.
– Ваше Благородие, Дарья Рубцова была дома всю ночь. Никто к ней не приходил.
– Это чёрт знает что такое! – кричал, выходя из себя, Зарубин. – Одна из них свободно разгуливает по городу, её видят наши горожане и только полицейские не знают, где девица провела ночь. Когда выясним, кто из них был в игорном доме, то тех, кто вёл за ней наблюдение и не знал об этом, уволю без выходного пособия! За халатность и невыполнение своих обязанностей! Смешнее всего будет, если окажется, что они обе заняты грабежами, а нас, как пацанов, обводят вокруг пальца! Тогда уволю всех! – и уже спокойнее добавил: – И сам уволюсь.
* * *
Павел Иванович Полевиков начинал своё утро в гостинице, как всегда, с чашки ароматного кофе. Вызвав горничную, он дал ей монетку и попросил принести ему свежую газету.
Смакуя крепкий кофе, Павел Иванович в домашнем халате читал газету «Юг». В разделах газеты всегда можно было найти хронику русской жизни и заграничные известия, новости науки, театра и музыки, фельетоны, новинки русской печати, срочные телеграммы о событиях в мире, корреспонденцию читателей и судебную хронику. Это издание он полюбил ещё в те времена, когда он служил здесь, в Херсоне. Теперь, спустя много лет, он с удовольствием переворачивал страницы газеты «Юг».
Вдруг он чуть не поперхнулся своим кофе. Его внимание привлекла полицейская хроника. «Как сообщил наш источник в полиции, сегодня ночью была арестована банда, долгое время державшая половину империи в страхе. Полиция взяла их при попытке ограбления ювелирной лавки Ефима Плоткина. Бандиты оказали вооружённое сопротивление, поэтому полиции пришлось применить оружие. Во главе захваченной банды оказалась одна из девиц-близнецов, которые давно были под подозрением у полиции. Какая именно из этих девиц оказалась в руках полиции, на момент подписания номера в печать выяснить не удалось. Надеемся, в следующем выпуске газеты мы сообщим нашим читателям имя аферистки».
Забыв о том, что он в халате, носках и тапочках, с сеточкой на голове Павел Иванович бросился в полицейское управление. Он бежал по улице, прохожие смотрели на него, как на полоумного, оглядывались ему вслед, качая головой: «Бедный человек! Наверное, жену с любовником застал!»
А у Полевикова в висках стучало: «Ольга или Дарья? Дарья или Ольга?» Совсем недавно став отцом двух взрослых дочерей, он полюбил сразу их обеих и ни одну не желал отдавать правосудию. Он даже не вполне верил в то, что его дочери могли быть воровками. Кто же из них? Кто вместо Брусникино поедет на каторгу в Сибирь? С кем из них, не успев насладиться общением, ему придётся расстаться? Он чувствовал свою вину в случившемся – ведь он, отец, должен был их воспитывать и это его родительская вина в том, что одна из его дочек стала преступницей. Неужели одна из дочерей его и Ксении пойдёт по Владимирке с кандалами на руках и ногах? Нет, ни одну из них он не согласен отдать! Они – его кровь и плоть, его дети, которых он давно мечтал иметь. Тем более что они не только его дети, но ещё и дети Ксении. Нет уж, не дождутся, он так просто своих дочек не отдаст! Не для того он их нашёл, чтобы кого-то из них у него тут же забрали! Да и родители его в Брусникино ждут двоих внучек, что он им скажет, как объяснит, куда вторая делась?