Жоан очень переживал за свою жену. С того момента, как Анна узнала о том, что не беременна, она медленно, но верно начала преодолевать последствия ужасных событий, связанных с Хуаном Борджиа и его приспешником. Она искала ласки, тепла и телесного контакта с Жоаном, и он с любовью и вниманием давал ей все это. Но когда он пытался перейти к более интимным ласкам, Анна отвергала его. Нежность – вот лекарство, которое прописала повивальная бабка, лечившая Анну; Жоан наслаждался возможностью проявить свои чувства и дал себе слово ждать столько, сколько нужно, чтобы вновь зажить страстной супружеской жизнью. Анна изменилась, никогда она уже не станет такой, как раньше, но с каждым днем она все больше напоминала себя прежнюю – ту счастливую женщину, которой была, и осознание этого делало Жоана счастливым.
В противоположность пережитой трагедии эти счастливые моменты можно было сравнить лишь с первыми месяцами их совместной жизни или с далекими воспоминаниями детства, когда семья Жоана жила в родной деревне Льяфранк. Море было синим, небо – сияющим, ласковые волны омывали песчаный берег, а он купался в любви родителей и братьев.
Анна стала чаще спускаться в лавку, и постепенно ее обхождение с клиентами и работниками стало прежним. Она улыбалась, смеялась шуткам, в особенности тем, что отпускал Никколо, который с удвоенной силой стал оказывать ей знаки внимания, а также возобновила свои беседы с дамами. Однако по мере того, как Анна возвращалась к своим привычкам и прежней форме поведения, вновь пробудилась ее склонность к критике.
Обсуждение убийства папского сына как бы повисло в воздухе, это была запрещенная тема, как и совершенное над ней надругательство; но настало время, и Анна сама решила поднять этот вопрос. Однажды вечером, когда они находились в своей спальне и уже легли в постель, она спросила у Жоана, как именно он убил папского сына и кто ему помогал. Жоан подробно рассказал ей о том, как все это произошло, и добавил, что без помощи Микеля Корельи он никогда не смог бы расправиться по справедливости с тем мерзавцем.
– Нет, это не он помог вам убить его, – ответила Анна. – Все было как раз наоборот: именно вы помогли ему.
– Да какая разница? – спросил Жоан, которому это уточнение показалось абсурдным. – Я хотел убить его собственными руками, и Микель помог мне осуществить это. Мы оба помогли друг другу.
Казалась, Анна была удовлетворена ответом и больше ничего не сказала в тот день. Однако на следующей неделе она опять вернулась к этой теме. Жоан забеспокоился: Анна слишком долгое время обдумывала вопрос.