Оптинки. Записки экскурсовода (Рожнёва) - страница 82

Игорь Николаевич был ещё юношей, а Владыка общался с ним так уважительно, как будто перед ним равный собеседник. Таково свойство высоких душ – они поднимают собеседников до своей высоты.

Владыка рассказывал Игорю Николаевичу о своём выборе пути. В начале пятидесятых годов он хотел поступить в семинарию. Мама послала юношу к блаженному в Новогородскую область за советом, стоит ли поступать. Сказала:

– Туда я тебе деньги нашла, а на обратную дорогу – вот тебе корзина огурцов. Продашь на рынке и вернёшься домой.

Будущий Владыка за послушание маме съездил успешно. И корзину огурцов продал. Правда, сначала его, как незнакомого и неопытного продавца, огуречники прогнали, а он, не споря, кротко подвинулся в конец рынка к тем, кто торговал ягодами. У него корзину с огурцами тут же и купили.

Но главное, блаженный не только благословил его поступать в семинарию, но и подарил икону святителя Василия, епископа Рязанского. И вот митрополит Симон служил на Рязанской земле с 1972 по 2003 год – более тридцати лет. И каждую среду, не пропуская, он приходил в Борисо-Глебский собор и служил Акафист святителю Василию Рязанскому.

Вторая история. Одного из чад Владыки, всегда приезжавшего на день его памяти, замучил фурункулёз. Были испробованы все лекарства и физпроцедуры, но много лет ничего не помогало. Всё тело, покрытое фурункулами, сильно болело.

Он приехал ночью к Борисо-Глебскому собору, подошёл к памятнику на месте первоначального погребения и обретения честных мощей святителя Василия и, с болью в сердце, прочитал святому акафист. Вернулся домой, лёг спать. После акафиста всё тело его очистилось.

Святителю отче Василие, вси святии, в земле Рязанской просиявшие, молите Бога о нас!

Я снова в Оптиной. Дома, на Урале, лежит снег. А здесь сыро, слякоть. Зима ещё не пришла в Оптину. Оптинские коты не спеша разгуливают по мокрой траве, им не холодно. Стаи птиц не торопятся улетать в тёплые края. Звуки оптинских колоколов раздаются звонко и гулко в осенней непогоде. Редкий моросящий дождь подпевает им своей грустной ноябрьской песенкой.

В этот приезд в Оптину моё новое послушание – быть келейницей у старенькой монахини, заботиться о ней. Мать С. – духовное чадо Оптинского старца, отца Илия. Он и постриг её в монахини. Над её кроватью – фотография духовного отца. И первый взгляд, который она встречает по утрам, – это взгляд старца. Я пристально вглядываюсь в фото: глаза добрые, мудрые. Я смотрю на схиигумена Илия, а он внимательно и проницательно смотрит на меня. И я совсем не удивляюсь, когда события моей жизни вдруг удивительным образом начинают переплетаться с образом старца.