И во дворе царило запустение.
– Эй, есть тут кто? – гаркнул воевода.
Из дверей конюшни, прихрамывая, вышел мужик.
Морда знакомая. Кажется, Людомилин младший конюх. Только раньше он не хромал.
– Где все? – сурово произнес Духарев. – Что у вас тут случилось? Где госпожа?
– Госпожа? – тупо повторил конюх. – А-а-а, госпожа… Пойдем, великий господин, я покажу.
И похромал за дом.
Духарев поехал за ним. С каждым мгновением его беспокойство усиливалось.
За домом обнаружился лужок, заросший высокой, по брюхо коню, травой.
– Куда ты меня привел? – сердито произнес Духарев. – Я сказал: проводи меня к твоей госпоже!
– Так я и привел, – растерянно проговорил конюх.
– И где же она?
– Вот! – Конюх раздвинул сочные травяные стебли, и Духарев увидел…
* * *
Людомила сидела у окна и вышивала детский чепчик. До родов – еще полгода, но Людомиле было очень приятно думать о будущем сыне. Она почему-то была уверена, что будет сын. И что он будет похож на своего отца: вырастет он таким же большим, светловолосым и светлоглазым, как Серегей… но чепчик, который она сшила по мерке, взятой у кормилицы, был совсем маленький. Людомила прижала к щеке крохотный шелковый чепчик и улыбнулась. Кто бы мог поверить, что Людомила Межицкая будет так счастива от того, что ждет ребенка от мужчины, с которым не венчана; который женат на другой и неизвестно когда вернется. Но он вернется, непременно вернется к ней. Людомила чувствовала это сердцем. Женщины всегда чувствуют…
Во дворе кто-то громко закричал. Так громко, что Людомила поморщилась. Блаженно-сладкое чувство в груди растаяло.
А на подворье продолжали шуметь. Потом раздался натужный скрип. Это закрывали ворота. Смазывать петли ворот запретил Пчёлко, потому что помнил, как бесшумно открыли их позапрошлым летом богумилы. Что ворота днем – на запоре, по нынешним временам – обычное дело. Разбойников в стране развелось, как червей в опаре.
Так что даже за усадебным частоколом нельзя было чувствовать себя в полной безопасности. Пчёлко торопил каменщиков, которые восстанавливали межицкий замок, но рабочих рук не хватало, и было ясно, что раньше следующей весны замок не восстановят. Это значит, что ребенок Серегея родится здесь, в усадьбе. Ну ничего, не страшно. Разбойников Людомила не боялась. В деревне каждый второй мужчина – арендатор и бывший воин, а для охраны усадьбы и поместья Пчёлко сформировал настоящее маленькое войско. Двадцать шесть бойцов под командой киевского гридня Дужки.
В дверь горницы постучали. Вошел Дужка. Бывший гридень Серегея внешне немного напоминал своего воеводу – светловолосый, с тяжелой квадратной челюстью, почти такой же высокий и широкоплечий. Только на двадцать лет моложе.