– Ну что, брат, – улыбнулся нормандец, – натерпелся страху?
– Теперь не миновать неприятностей, – промолвил монах, хмуро глядя вслед людям, уносящим викария.
– Кому, тебе или мне?
– Мне, конечно.
– А если я возьму тебя под свою защиту?
– Да ведь и тебе влетит, нормандец, когда узнают…
– Мне? Ха-ха-ха! – Можер рассмеялся. – Кто же это посмеет, хотел бы я знать, выговаривать мне?
– Епископ.
– Плевать мне на него!
– Он сильный. Они с королем никак не поделят власть.
– Вот так король! Приказал бы задушить этого хорька – всех и делов-то.
Монах вздохнул; болезненно поморщился, видимо, ныли раны на спине.
Можер присел на бревно, лежащее поблизости, жестом пригласил монаха занять место рядом. Потом спросил:
– Как тебя зовут?
– Брат Рено.
– Откуда ты?
– Нищенствующий монах из ордена бенедиктинцев. Проповедую Божье слово.
– Чего ты ввязался в перепалку с этим крысёнком? Ты же видел – он одержимый фанатик.
– Я не спорил с ним. Меня взяли на площади, когда я разговаривал с народом. Видимо, кто-то доложил викарию, что у меня открылись глаза и заговорил разум, восстающий против Священного Писания.
– Тебе не нравится Библия?
– Я против тех, кто сочинил эту небылицу для глупцов, неспособных понять, что это вздор.
Можер, улыбаясь, глядел на монаха. Этот человек начинал ему нравиться.
– Скажи, брат Рено, ты и в самом деле готов критиковать это писание, продиктованное, как говорят, самим Богом? Я слышал твои высказывания о дохристианской, первой части Библии, которую называют Ветхим Заветом. Ты так же судишь и о Новом Завете?
Монах с подозрением поглядел на Можера.
– Почему я должен доверять тебе? Может, ты один из людей епископа, подосланный им, чтобы выудить из меня то, что я еще не успел сказать и, таким образом, иметь достаточно улик, чтобы отправить на казнь?
– Нет, Рено, можешь мне поверить; граф Можер никогда не был шпионом! Просто я проезжал по этой улице и увидел, что тебя собираются стегать плетьми. В общем, мне не было до этого никакого дела, если бы не твой возглас, обращенный к архангелу Михаилу. Тогда я решил, что должен тебе помочь. Мы, норманны, к твоему сведению, почитаем святого Михаила как своего покровителя. То, что я сказал – святая правда, клянусь дорожным посохом Роллона Нормандского! И знай, приятель, нет клятвы для норманна страшнее этой, а для меня вдвойне, потому как Роллон – мой прадед.
– А что ты делаешь в Париже? У тебя здесь знакомые?
– Да, родственники, я приехал их навестить.
– Кто же?
– Король.
У монаха отвисла челюсть:
– Король Гуго – твой родственник?
– Ну да, черт возьми, почему это тебя удивляет? Разве Ричард Нормандский, союзник Франции, не может иметь своим родственником короля?