– Я никуда отсюда не уйду. Кто подаст графу питье и будет менять ему корпии?
– Хочешь, я позову кого-нибудь из сестер?
– Нет! Я сама.
– Ты удивительная сестра. Что заставляет тебя так поступать?
Изабелла чуть было не сказала, но передумала:
– Мой долг, как невесты Христовой.
Король принес стул от кровати Рено, сел рядом.
– Кто ты, скажи. Как оказалась в монастыре?
Изабелла вздохнула, на лицо ее легла тень печали.
– Это совсем не веселая история, государь. Я жертва злой воли недобрых людей, хотя у меня есть отец.
– Кто же он? Как его имя?
– Граф де Бовэ.
Гуго даже отшатнулся:
– Ты дочь графа де Бовэ?!
– Незаконнорожденная. Я знаю отца, но не знаю матери. Меня растила мачеха. Мне не было и года, когда родная мать отнесла меня отцу и сказала, что я ей не нужна, меня нечем кормить. И ушла. Навсегда. Больше ее никто не видел. Сами теперь посудите, государь, была ли я желанным ребенком в семье?
– Кем же была у тебя мать?
– Не знаю. Отец называл ее шлюхой…
– Дальше!
– Через год мачеха родила мертвое дитя. Прошло несколько лет, и на свет появился еще один ребенок, мой сводный брат. Но он прожил только три года. И тут на меня посыпались упреки, будто я виновна во всех этих несчастьях. Я и раньше не была любима отцом, видела, что он мечтает от меня избавиться, а мачеха после смерти второго ребенка чуть не выгнала меня из дому. Она кричала, что я насылаю порчу, обзывала ведьмой. Отец молчал. Некому было за меня заступиться. И тут мачеха умерла во время третьих родов. Лет десять мне тогда было. Отец женился во второй раз. Но эта мачеха была ко мне добра. Уж не знаю, почему, наверное, потому что у них никак не появлялись дети, а отец кричал, что выгонит ее из дому, так как она бесплодна. В конце концов так и случилось: через несколько лет они разошлись. И отец женился в третий раз. Эта женщина сразу же поставила условие: либо я, либо она. «Пусть эта нагульная девка убирается отсюда, я не желаю кормить чужих детей!» – так она кричала, я хорошо запомнила это. И отец не стал возражать. Я ведь уже говорила, что была ему не нужна. Так я оказалась в монастыре, он сам меня отвез туда. Но я была рада: кончились мои страдания, никто больше не упрекнет меня лишним куском хлеба и не назовет «подзаборной ведьмой»… Меня приютили сестры, и я посвятила себя служению Богу.
Я вверила ему свою душу… И я знаю, что больше никто… никто… и никогда…
И Изабелла залилась слезами.
– Бедная девочка, – произнес Гуго, – как же ты страдала. Тебе не повезло с родителями; ты с детства выпила до дна горькую чашу мытарств, которые приносит нелюбовь, отчуждение…