Больше она не смогла произнести ни слова. И аббатиса сказала ей на прощание:
– Я исполню твою просьбу, сестра Моника.
И она не обманула. Как только сарацины стали ломиться в обитель, первая, о ком подумала мать Анна, была юная монахиня, которой она дала обещание.
Вот что она сказала ей тогда. И то были ее последние слова:
– Настало время сдержать слово. Тебе, девочка, я доверяю честь монастыря и защиту его святынь от варваров. Скачи немедленно к королю и скажи ему о нашем бедствии. Ворота крепки, какое-то время они еще продержатся, а потом… Нас они не тронут, им нужно богатство монастыря – золотые оклады, драгоценные камни. Скачи же, золотко мое, торопись, пока свободна потайная калитка!.. Там, в Париже, ты и встретишь того, кого ждешь.
Изабелла помчалась, будто за ее спиной выросли крылья. И, сидя в седле в своем монашеском одеянии, думала о беде, грозящей их аббатству, и о том, что ей вверена его судьба. А перед глазами ее уже возникал образ нормандца.
И вот теперь… Как все же хитроумно переплетены нити человеческих судеб в этой жизни. Еще утром она и в мыслях не держала, что встретится с тем, кого вопреки всему продолжала тайно любить. Но прошел всего день, и вот он здесь, с ней рядом, весь в ее власти, и она может сколько угодно любоваться им, не уставая и, никого не боясь, даже поцеловать… Но она не осмелилась. Лишь смотрела, как тяжело вздымается его могучая грудь, и тут же хмурилась, глядя на пропитанные кровью повязки на шее, руках и ногах…
Чьи-то шаги вдруг послышались в ночи, негромкие, но торопливые. Остановились у двери. Изабелла подумала, что это Вален. Принес, наверное, свежие корпии.
Но вошел… король. Она поднялась. Движением руки Гуго усадил ее на место, подошел, склонился над спящим, долго всматривался в его восковое лицо.
– Он в беспамятстве?
– Да, государь, я так волнуюсь… Он очень плох.
– Мне рассказали. Славный Можер, сколько он сделал…
– Он совсем не щадил себя. Его раны кровоточили, а он…
– Знаю, девочка. Когда выкарабкается, я его расцелую. Его отцу напишу потом, пусть сначала поправится. Ведь примчатся оба, я знаю, а ему нужен покой.
– И питье, государь. Что-нибудь сладкое, это восстанавливает кровь. И еще свекольный сок, и бульон…
– Именно так мне и сказал врач. Но откуда ты знаешь?
– Нас учили в монастыре.
– Хорошо. Все это я принес с собой.
Король поставил на стол два кувшина, положил корпии.
– Меняй ему почаще. Вален чем-то пропитал их.
– Спасибо, ваше величество. Я все сделаю, можете быть спокойны.
– Ты так и не ложилась?
– Мое место здесь.
– Тебе тоже надо набраться сил.