– Ты приехал за мной? – повернулась Эмма. – Скажи, и я уеду с тобой куда хочешь, стану служанкой, рабыней, буду целовать тебе ноги… Только возьми меня, увези отсюда! Здесь на всем лежит печать проклятия, забвения, здесь повсюду витает смерть!
– Я пришел, чтобы освободить тебя, Эмма.
– От жизни или от смерти? – невесело обронила она.
– Что за мысли? Ведь ты теперь свободна, и ты снова королева!
Ее руки безжизненно упали с его груди. Отвернувшись, она горько усмехнулась:
– Я никто и никому уже не нужна. Даже тебе. Не пытайся возражать, я вижу… Ты молчишь, значит, это так. Наверное, нашел себе другую, правда ведь?.. А меня забыл. Кому нужна старая, одинокая королева, если даже родная мать не хочет слышать о ней.
– Адельгейда?..
– Она и пальцем не шевельнула, узнав, что Карл держит меня в заточении. Лишь Феофано проявила участие. Но Карл остался глух.
Можер глядел на нее, с трудом узнавая: впалые щеки, темные круги вокруг глаз. От прежней Эммы мало что осталось; перед ним стояла надломленная горем одинокая женщина с повисшими безвольно руками, с поникшей головой. В ее глазах не играл уже былой задор, они потухли, в углах явственно протянулись нити морщин. Улыбка теперь не трогала ее губы; застывшие, будто мертвые, они раскрывались лишь для того, чтобы спросить или ответить и тотчас смыкались. И румянец, игравший когда-то на щеках, исчез, вытесненный бледностью. Все это наложило отпечаток и на ее речь: слова она произносила с трудом, глухим голосом.
– Ты исхудала, Эмма. Остались одни глаза.
– Меня почти не кормили. Хлеб, вода… горох.
– Какая же он скотина! Разве Бог не велел прощать?
Она подняла глаза, в них читалась мольба.
– Обними меня, любимый… крепко, крепко, – внезапно попросила Эмма. – А теперь… поцелуй. Ведь больше я тебя не увижу.
Их поцелуй длился целую вечность. И долго еще Эмма не хотела открыть глаз, словно запоминая сладкое мгновение, собираясь унести его с собой…
– Как тогда… в галерее, при всех. Помнишь? – слабо улыбнулась она.
– Помню, Эмма. То был первый наш поцелуй.
– А теперь последний.
– Я буду навещать тебя, Эмма. Мое графство недалеко. Бовэ. Слышала, конечно?
– Да, знаю, – кивнула она. Потом спросила с ноткой зависти: – Твоя жена красива? Впрочем, что я спрашиваю…
– Ее зовут Изабеллой. У меня скоро будет наследник.
Она ничего не ответила, лишь вновь кивнула.
– А Вия тоже замужем. Ее муж – барон. Я дала ей хорошее приданое.
– Она умница и заслужила это.
– Я люблю ее, она мне как дочь… Но она ушла, и я осталась одна… – печальная улыбка вновь появилась на губах Эммы. – Как я рада, что ты приехал… Все-таки не забыл.