Можер припомнил разговор с монахом о вкладе в монастырь, который необходимо вернуть.
– Потому что это колечко украдено из королевского дворца. Так полагает король. Но он может и ошибаться. На всякий случай он сообщил мне приметы этого кольца, но, поскольку его нельзя увидеть, то этим делом займутся судьи, которые нагрянут в вашу обитель с инспекционной проверкой по приказу короля. Дело грозит скандалом, тетушка, вряд ли это придется по вкусу епископу и всей вашей церковной общине.
– Святая Дева Мария! – всплеснула руками аббатиса, округлив глаза. – Недоставало еще, чтобы монастырь обвинили в воровстве, а меня объявили воровкой! Боже праведный! Можер, значит, тебя прислал король?
– Да, тетушка, я приехал сюда по его приказу.
Она схватила его за руки; блуждающий взгляд, остановившись, уперся в глаза дорогого гостя:
– И если окажется, что вещь краденая, то это будет означать…
– …что вы приютили в своем монастыре воровку, не поинтересовавшись даже, кто она и откуда. А может быть, она собирается и вас ограбить, а потом улизнуть, об этом вы подумали?
Настоятельнице стало трудно дышать, она схватилась рукой за горло:
– То-то она мне показалась подозрительной: всё молчит, не смотрит ни на кого… Но что же делать, Можер?.. Помоги мне!
– Все дело в перстне. Если бы я смог посмотреть на него, беды удалось бы избежать. Но, поскольку вы говорите, что это невозможно… – и Можер поднялся со стула, словно собираясь уходить.
– Я сказала?.. – вытаращила глаза аббатиса. – Разве я говорила, что это невозможно? Когда же? Напротив, возможно, нет ничего легче, и если только в этом дело…
– Именно, матушка.
– Тогда я немедленно схожу и принесу этот перстень! Жди меня здесь, я скоро.
И аббатиса, с несвойственной ей живостью, бросилась вон из кельи.
– Пришлите ко мне эту послушницу, я должен с ней поговорить, – крикнул ей вдогонку Можер.
– Да, да, конечно, она тотчас же будет у тебя, – послышалось в ответ.
Можер усмехнулся, покачав головой. Он и не предполагал, что его выдумка произведет столь блестящий эффект. И подумал, что дело уже сделано. Но не знал, сколь крепко церковь умеет держать свою добычу.
Очень скоро в келью робко вошла юная послушница, облаченная в темное покрывало с нагрудником. Ее нельзя было назвать красавицей; широко расставленные глаза и далеко не идеальная форма губ не позволяли утверждать это. Увидев гостя, она скрестила руки на груди и низко поклонилась.
– Подойди поближе, – потребовал Можер.
Она подошла, сделав два шага.
– Еще ближе! Еще! Вот так. Стой рядом, а я сяду, иначе говорить будет невозможно. Тебя звали Гердой, а сейчас ты сестра Инесса, верно?