Старик сам открыл дверь. Он действительно был очень стар: сухие потрескавшиеся губы, серебристая щетина на подбородке, кустики совершенно белых волос… Захария представился и спросил, могут ли они поговорить. Его пригласили войти. Комнаты оказались аккуратными, чистыми, а мебель очень простой. В квартире витали ароматы кофе и мяты. Тусклые окна впускали немного света и полностью изолировали квартиру от шума. Хозяин предложил ему присесть, но австриец отказался.
– Я бы предпочел сразу перейти к делу, – сказал он. – Вы манипулировали Томом Саганом с того самого момента, как он здесь появился. Я хочу знать, что вы ему сказали.
– Возможно, в своем мире вы привыкли получать все, что пожелаете. Но здесь, у меня, вы никто, – покачал головой Берлингер.
Он говорил спокойным четким голосом.
– Я знаю, что вы пользуетесь всеобщим уважением, и возможно, многие считают вас мудрецом, но сегодня у меня нет времени и терпения на любезности, – нетерпеливо заявил незваный гость. – Пожалуйста, расскажите мне то, что я хочу знать.
– Где дочь Сагана? – спросил раввин.
– Не ваше дело.
– Теперь, когда вы пришли ко мне, это стало моим делом.
– Она ждет моего возвращения. Я сказал ей, что мы с вами должны поговорить наедине. Мне необходимо узнать, что вы сказали Сагану. Мне известно, что вы передали ему серебряную шкатулку. Что находится внутри?
– Похоже, у вас возникла проблема. Вы знаете так много – и одновременно совсем мало.
Захария вытащил пистолет и направил его на рабби.
– Вы полагаете, что таким способом сможете меня убедить, – все так же спокойно произнес Берлингер. – На меня не раз направляли оружие. Но никто не сумел заставить делать то, чего я не хотел.
– Вы и в самом деле хотите, чтобы я стал вашим врагом?
Раввин пожал плечами.
– У меня бывали враги много опаснее.
– Я могу причинить вред вам и вашей семье.
– У меня нет семьи. Я всех пережил. Община – вот моя семья. И я черпаю в ней силу и поддержку.
– Как другой рабби из далекого прошлого?
– Я и думать не могу о том, чтобы сравнивать себя с рабби Лёвом. Он был великим человеком, оказавшим огромное влияние на всех нас.
– Я могу причинить вред вашей общине. Или помочь ей.
– Ну, вот, теперь мы перешли к делу. Пистолет – это всего лишь спектакль, и вы считаете, что деньги купят нужные вам ответы. – Берлингер покачал головой. – Для человека вашего возраста и опыта вы еще очень многого не знаете. Ваши деньги ничего для меня не значат. Но если вы ответите на несколько вопросов, я могу обменяться с вами кое-какой информацией. Что вы намерены делать с сокровищами Храма?