Я ударил его еще снизу, и он рухнул, складываясь сразу в коленях и в поясе.
— Hy, — сказал я, глядя на хозяйку.
Она крысой метнулась на площадку. Даже не очень торопясь, я взял молоток, несколькими удавами раздробил аппарат, ссыпал осколки в карман, перешагнул через лежащего Дурнбахера и спустился вниз по лестнице.
Проходным двором я вышел на Риннлингенштрассе и не узнал ее.
Начало вечереть, но не было обычного сияния неоновых реклам. Освещенная одними только газосветными лампами улица казалась непривычно темной и странным образом непривычно оживленной. Однако это было оживление особого рода. Магазины были закрыты. Люди не шли, а стояли там и здесь маленькими и большими группами. В воздухе висел возбужденный испуганный говор. Автомобилей было мало. Лишь время от времени на западную окраину города проезжали грузовики с войсками.
Я подошел к одной группе. Там главенствовал средних лет мужчина в котелке.
— В муниципалитете считают, что непосредственной опасности пока нет. Во всяком случае никто еще не пострадал от пятен.
— А радиация?
— Радиации они не испускают, — возразил мужчина. — Единственное, что может быть — это взрыв. Пятна поглощают световую энергию, ничего не отдавая взамен. Поэтому могут быть взрывы. Но не сильные.
— А почему тогда эвакуировали Вестгофен? — спросила женщина. Она сжала зубы и покачала головой. — Ну, если б знать, кто это делает.
Грохоча, проехала танкетка. Потом еще одна. Молодой парень с большой корзиной астр сказал:
— Что же мне делать? Я принес по адресу цветы, но там никого нет. И наш магазин тоже закрылся.
Девушка рядом со мной прошептала:
— Пятно у дверей в полицейский Комиссариат они огородили…
Ага, значит, дошло! Все во мне возликовало на миг, и я, усмехаясь, пвшагал дальше.
Угол Бремерштрассе и Парковой был закрыт. Две цепи полицейских перегораживали улицу. У входа в Комиссариат я увидел дощатую стену, которой обнесли место, где я поставил пятно.
Здесь в толпе преобладало мнение, что пятна все же являются источником радиации. Рассказывали, будто несколько полицейских уже получили большую дозу и положены в больницу. Передавали, что полностью эвакуирован район богатых особняков, где возле дома председателя банка появилось первое пятно…
Я проходил мимо Таможни, когда по улице понеслись крики:
— Экстренное сообщение! Экстренное сообщение!
Разыскивается Георг Кленк!
Парень с сумкой на боку раздавал листки.
У меня екнуло сердце. Так странно и страшно было услышать свое имя. Как если бы я оказался голым на тротуаре среди толпы. На миг я испугался, что я и сам не выдержу и крикну: «Вот он — я!» Потом я сказал себе: ты же хотел этого.