Девочка, до крови закусив губу, кивнула. Мэтр выдернул из неё острые перья, и осторожно залил ранки прозрачной жидкостью из фляжки, которую всё это время держал перед собой.
- Слово волшебное скажи! - потребовал у неё сенсей. - Сильное какое-нибудь, заветное! Что-нибудь, что лично тебя за душу берёт!
- М... мамочки! - отчаянно всхлипнула Огава.
- Сойдёт, - кивнул Мэтр. Какое-то время ничего не происходило.
- А тебе, Маус, опять назначается позорное звание лузера, - тихо, но твёрдо проговорил Железный Дровосек. - За истерику.
- Простите, сенсей, - заговорила Огава, - я признаю ваше право заводить любимчиков, но должна вам заметить, что вы настолько переходите границы приличий, что обижаете всех прочих ваших учеников.
Я глупо захлопал глазами. Любимчик? Я? Сколько раз я "лузер"? Что-то я со счёта сбился. Это у них в Японии такие чудные представления о любимчиках, или я чего-то не понял?
- Ты права, - серьёзно кивнул нахмурившейся башкой Мэтр. - Я прошу прощения.
Он выпрямился над нами, огляделся, хлебнул из фляжки в руках, и объявил:
- Огава Иошши, ты получаешь позорный титул "лузера"!
- Офанареть! - заявил я. - Её-то за что ругать?! Она же сумела! Видали, как она стрельнула?!
- А за то, что подставилась! - твёрдо прервал меня сенсей. - Зачем выцеливала их в пике? Понятно, что по пикирующей гарпии попасть проще, но так ведь и ей тебя достать проще же! Размен один на один - не допустим! Их много, а нас слишком мало, понимаешь? Меня бы ещё устроило, если бы ты разменяла свою жизнь на миллион мобов. Но на одного?! Ты подвела свою команду!
- Простите, - несчастным голосом, едва не рыдая, простонала бедная девочка, стоя уже на коленях.
- Вы, все остальные! - развернулся наш железный сенсей, сверкая гневно взором. - Вы все получаете порицание и позорное звание "лузер"!
- А нам за что? - ошарашенно переспросил кто-то.
- А за то, что никто - никто из вас! Ничего! Не сделал! - заявил сенсей.
- Так это... Хельга сделала, - растерянно сказал Вацлав, махнув рукой на бархан за нами. - Она кричала: - "Авада Кедавра!" и махала шпагой, а потом даже бросила своей шпагой в этих тварей.
- А где Хельга? - обеспокоенно огляделся Мэтр. Рыженькой нигде не было видно.
- Так там же! - опять махнул ругой Вацлав. - Говорю же, она шпагу свою забросила. Вот, побежала искать.
Мы с Мэтром по-спринтерски сорвались с места, взметнув ногами песок, и кинулись на бархан. За тем барханом, в ложбинке, сидела на коленях наша Хельга, и беззвучно заливалась слезами, размазывая по лицу чёрную грязь. Шпагу потеряла.
И тут меня словно водой холодной окатило! Острый приступ дежавю. Это уже было! И я вспомнил! Во сне всё это было! В том сне, который приснился мне внутри сна с профессором Макгонагалл! А приснившаяся мне сестрёнка моя ещё предупредила тогда, дескать, сон - в руку. В том сне я видел бледное лицо Огавы Иошши, по которому стекает струйка крови, и Хельгу в слезах. И её шпага была просто песком присыпана вот тут где-то! Я уверенно сделал шаг в сторону, и чиркнул ногой по песку. Из-под него блеснула сталь клинка. Я поднял шпагу, и протянул её Хельге.