В Венеции в любое время года можно посмотреть медвежьи или борцовские схватки, но если вам нужна грязная драка, смотрите на женщин. Под их ногтями засохла кровь!
Она сухо приветствует меня у дверей, словно совсем не рада меня видеть. Выражение ее лица непроницаемо. По нему невозможно угадать, о чем она думает. Как всегда, наряд ее безупречен. Я стараюсь приодеться как можно лучше, отправляясь к ней, но она неизменно превосходит меня. Волосы ее заплетены в косы, а на шее блестит какое-нибудь украшение. Она из тех женщин, что могут стоять на одной ноге даже с закрытыми глазами. (Наверное, это потому, что лодыжки у нее толстые, как у коровы, несмотря на осиную талию.) Волосы у нее морковного цвета, а лицо поблекшее, и в нем совсем нет жизни. Я ничего не могу прочесть по нему и не могу заручиться ее доверием.
Мы сухо обсуждаем последние городские новости, самые плохие из которых гласят, что какой-то сумасшедший уничтожил «Мадонну» Беллини. Риальто буквально гудит от слухов, как растревоженный улей, и остается только удивляться, почему до сих пор ни на кого не донесли. Кому-то ведь должно быть известно, кто сотворил столь гнусное дело.
Тема исчерпана. Разговор замирает. Паола, несмотря на то что ее отец – художник, не питает склонности к искусству.
Вместо этого я прямо спрашиваю ее, не беременна ли она вновь, потому что таким образом я могу получить ответ на вопрос, живет ли она со своим новым мужем или же холодна с ним, и не является ли ее замужество за Иоганном ди Колонья еще одним браком по расчету?
И тут она меня удивляет. Лицо ее не меняет своего цвета, но я чувствую, как внутри нее поднимается холодная ярость, отравляющая воздух в комнате, словно дохлая крыса под досками пола. Она оборачивается ко мне, шевеля усиками, и спрашивает:
– Как, Люссиета, и ты играешь в эти женские игры? Ты похожа на ребенка, потерявшегося в парке! Неужели ты не понимаешь, что поставлено на карту?
Я тупо смотрю на нее. Своей суровой критикой она буквально выбила у меня почву из-под ног. Я очень хочу, но почему-то не могу сказать: «Закрой рот! Он у тебя похож на крысоловку!»
А Паола продолжает:
– Сплетни и бабьи сказки – не единственный способ заставить stamperia приносить прибыль.
Я в ужасе открываю рот, потому что думаю, будто она догадалась о моей тайне и знает о том, что я распространяла слухи о печатниках и монетах, которые навлекли преследования на всех нас. Я жду, что вот-вот получу новый тяжелый удар. Оттого, что я заслужила его, мне не становится легче. Все это время я знала об этом, хотя до сих пор не понесла заслуженного наказания.