чувствовала, как моя кожа становится пурпурно-красной. Моему мозгу понадобилось
дополнительное время, чтобы объяснить остальному телу, что это была не мечта.
Внезапно, мои ноги перестали болеть, моя левая рука, в которую до боли вцепился Льюис,
перестала пульсировать, и все, что я чувствовала, было то, как мое сердце пыталось
вырваться из груди.
Как только мы добрались до машины Льюиса, он вдруг прижал меня к своему
мощному телу и впился своими губами в мои. Он вложил в этот поцелуй все, что
чувствовал прямо сейчас. Поцелуй был таким отчаянным и грубым, что я не могла
вздохнуть. Я тихо застонала в его губы. Его язык так тщательно исследовал мой рот, что я
была уверена, он мог нащупать мои миндалины. Это ощущалось, так как ничто до этого в
моей жизни. Если это были обычные чувства при поцелуях с Льюисом Бруэлом, то у меня
были большие проблемы. Его шея должно быть уже болела от того, как низко ему
приходилось наклоняться, чтобы дотянуться до моих губ, когда он внезапно поднял меня,
будто я ничего не весила, и усадил на крышу своей машины, так, что теперь он стоял
между моими разведенными ногами и продолжал целовать меня, уже без надобности
наклоняться. Около десяти минут мы наслаждались этими откровенными настойчивыми
поцелуями. Он запустил руку в мои волосы и потянул их назад. Он отошел от меня, чтобы
снять мои туфли и поднял меня с машины, затем скомандовал:
- Обхвати меня ногами за талию, детка, и держись крепче.
Я повиновалась ему, как тряпичная кукла, в которую я медленно превращалась. Он
открыл дверь свое машины одной рукой, крепко держа меня другой, и усадил нас обоих на
водительское сидение, в то время как я обхватывала его, словно обезьянка. Он отодвинул
сидение так далеко от руля, как это было возможно. Его член идеально располагался
прямо у меня между ног. Мое дыхание сбилось, и я не могла заставить себя прекратить
бесстыдно тереться об его эрегированный член, как возбужденный подросток, которым я и
была. Он был полностью готов, двигаясь параллельно со мной и наслаждаясь каждой
секундой этого момента, издавая хриплые стоны от удовольствия. Льюис Бруэл был во
мне. Я чувствовала, будто это я сводила его с ума, а не наоборот. Как это вообще было
возможно?
Я помнила каждую деталь этого вечера. Мы были жадными, будто приближался
конец света, и наши прикосновения, поцелуи и секс, были единственным способом спасти
его от разрушения. Когда я уткнулась лицом в его шею, я почувствовала запах его
одеколона. Воздух внутри машины был пропитан им, мной и запахом новой кожи. Здесь не
было заднего сидения, но за ним я могла разглядеть горы разных папок и бумаг. Кажется,