Сойер сунул ее в карман и быстро поднялся наверх. Его встретил улыбающийся Хом и помог взобраться на твердую почву.
Дважды за время их путешествия по городу Хом замирал, затем затаскивал Сойера в подворотню, где они пережидали, пока пройдет отряд солдат или патруль. Город кишел солдатами, так что они прошли без особых приключений.
Но вот впереди они увидели слабые огоньки. Сережки Нете!
— Так вот оно что. — подумал Сойер. — Она спряталась, когда солдаты Богини начали атаку на остров. А теперь? Она хочет выследить меня?
Он нащупал в кармане теплую полоску и задумался.
— Она не видела меня, когда я забирал Птицу, — размышлял Сойер. — А сейчас не может схватить меня. Нете просто будет следить за мной и выжидать удобного момента.
Гид похлопал Сойера по плечу, повозился немного с дверью, за которой они прятались, и они скрылись в кромешной тьме. Затем спустились по корявым ступенькам и вылезли в низкое окно. Они оказались на темной улице и пошли быстрым шагом. На ходу Клиффорд подумал о том, то ему следовало бы ублажить Альпера, в руках которого находилась его жизнь и который мог в любой момент нанести ему сокрушающий удар. И он начал шепотом уговаривать Альпера, своего невидимого врага, пока они быстро шли по улицам незнакомого города в незнакомое место. И вот они свернули направо, в узкую глухую улочку, где противно пахло навозом и сырым снегом. Гид Сойера отбил пальцами сигнал по двери, мгновенно появились два Хома, взглянули им в лица, пошептались и исчезли. Дверь открылась. Сойер и его гид проскользнули внутрь.
Фонарь, распространяющий запах масла, висел на балке под низким потолком. Он раскачивался с судорожными толчками, и тени мелькали по углам. Головы пятнистых лошадей сонно склонились к кормушкам. Под самым фонарем, в круге света, на полу сидели курицы. А вдоль стен стояли лавки, где сидели люди. Все головы мгновенно повернулись, когда вошли пришельцы. Глаза их сверкнули, сузились.
Это были Хомы. Они сидели вдоль стен, вытянув ноги. Глаза их поблескивали в свете фонаря. Они были готовы к любой угрозе, откуда бы она ни исходила. А в дальнем конце этого сарая, на тюке сена, сидел старый толстый Хом, держа на коленях волосатого кота. А возле него на разостланном голубом плаще лежала Клей, положив руку под голову. Лицо ее было испачкано сажей, и из-под верхней губки трогательно выглядывали белые зубы.
Старик ласково поглаживал ее по голове. Но вот ее глубокие голубые глаза открылись. Она еще не могла отойти ото сна. Затем она вскочила на ноги и крикнула:
— Сойер!
Она бросилась к нему, улыбаясь, протягивая руки. Он принял ее с радостью. Было так приятно снова увидеть родное лицо, произнести и услышать английские слова. Но она заговорила на своем языке, оживленно, чуть задыхаясь.